Богдан Иванович не без труда узнал собственную формулировку. Казалось, будто за прошедшую неделю он успел стать другим человеком, ну или по крайней мере максимально приблизился к этому состоянию.
– Позволите начистоту?
– Сам знаешь, младый юнош, иначе со мной опасно, – хохотнул собеседник.
– Отправляя вам послание, я терзался совсем иными думами. Надеялся, будто вы сможете посвятить меня в тайны жизни вашего сына и подскажете способ продлить оную для одной русалки. – И, видя готовность Зеленого Князя ответить, вскинул руку: – С тех пор мои представления о желаемом и возможностях оказались основательно пересмотрены, и, если позволите, я хотел бы изложить плоды открытий и связанных с ними размышлений. Но перво-наперво заверить: чрезмерно рад, что вы откликнулись на мою просьбу. Иметь друга в вашем лице – счастье не только для меня лично, но и для всего нашего вида.
Бугай размеренно шагал вперед, щедро давя обутыми в лапти ножищами скромные московские лужи, и, кажется, совершенно не переживал за сохранность плаща из шкур под дождем. Богдан Иванович старался держаться рядом, гадая, сочтет ли Древний ситуацию требующей его вмешательства. Лешие стояли на страже жизни, тут иных толкований быть не могло. Вопрос в другом: считаются ли за форму оной вампиры, разумное топливо для пришельцев из других миров?
– Изначальную цель беседы вы поняли правильно. Череда печальных событий заставила меня задаться вопросом о хрупкости русалочьей жизни и возможностях ее продления. Простое эгоистичное желание не расставаться с дорогой собеседницей, помноженное на некоторую гордыню, не скрою. Полагал, вы, столь пылко отозвавшийся на предыдущую мою просьбу и вошедший в положение, проявите снисхождение и в этот раз. Однако не далее как пару дней назад я имел честь осознать: история повторяется.
Патриарх украдкой кинул взгляд на собеседника. Зеленый Князь все так же размеренно шел вперед, ни жестом, ни мимикой не реагируя на сказанное Богданом Ивановичем. Дело привычное? Или за столько лет для старого дуба не осталось понятия «невидаль»? Вампир продолжил:
– Если верить биографическим данным, рассказанным моим секретарем и сверенным с собственными первичными воспоминаниями, однажды я уже пытался продлить жизнь упомянутой выше сударыни. Итог оказался печален для нас обоих: я попал в распоряжение Ивана Карловича, а она сделалась вещью Морского Царя. Полагаю, некий урок из этого вынести можно и повторять ошибку в погоне за бессмертием не стоит.
Витольд Родович никак не комментировал слова собеседника, продолжая прогулку, и патриарх сдался:
– Вы именно поэтому откликнулись в первый раз? Из-за моего прошлого?
Зеленый Князь хохотнул:
– Ну, погонял ты их тогда и впрямь изрядно, не отнять. – Он задумчиво почесал бороду, невольно напомнив Богдану Ивановичу Пня-младшего, с его тягой то и дело браться за подбородок. – Отчасти – да, оттого. Но лишь отчасти, каюсь. Скорее, очень уж хотелось вашему индюку напыщенному палочку в колесико воткнуть. Вроде и не по возрасту мне такие развлечения, а душа молодая, требует.
Интересное, конечно, развлечение: помощь в организации революции у отдельно взятого народа. Спросил, однако, Богдан Иванович иное:
– Если он вам так не нравится, почему не вмешались, еще когда все только начиналось?
Вот тут на него посмотрели – словно вечностью придавили. Во взгляде лешего нашлось наконец место для эмоций: усталости, негодования и их странной смеси – надежды.
– А я и сейчас не вмешиваюсь – так, палочку дал и в сторонку отошел. Сам подумай, головой. Ты когда по лесам с женой от монстров этих скакал, кем был? Человеком. Люди веками меж нами стены строили и круги очерчивали, мол, такие, как мы, в их дела лезть не моги – вот и не можом. Тысячелетия прошли, перемерли те, кто скреплял уговор, а мы его чти да храни, иначе посыпется все. Думаешь, мне отрадно смотреть, чего твой папашка творит? Или как богатыри промеж себя прополку устроили, с корнем все хорошее повырывали, одни сорняки да полынь пестуют? Мало ли душ загублено? А нет, мы не можи вмешаться, прав не имей другим говорить, как им лучше. Каждый – сам за себя. И в малом, и в великом. Только и остается мне – смотреть, пальцы скрестя: авось сами справитесь. Ну и палочки подавать по запросу, конечно. Куда ж без палочек?
Умей вампиры краснеть – патриарх бы уже изображал томат. Но, слава физике, без умышленных усилий такое не происходило, и сохранить лицо получилось.