– Я тоже пойду.
Единорог – видимо, Ипполита в истинной форме? – стукнул копытом и знакомым голосом поинтересовался:
– Вы понимаете, что там Жар-Птица, или прослушали?
– Именно поэтому я обязан вмешаться, – упрямо стоял на своем Игорь. – Там Феникс. А рядом с ней – дети.
Лютая проводила взглядом коромысло дыма, нависшее над соседним лесом, и приняла решение:
– Убедили. Поленька, бери их в нагрузку к Ирине.
Богатыри не успели и шагу сделать, как лошадь по очереди схватила их зубами за шкирку, закинула себе на круп и, нырнув в пахнущее сигаретами облако, припустила в сторону лесного пожара. Словно издалека, донесся голос директора:
– И помните – Древних убивать нельзя!
Кирилл с Барановым, вцепившиеся в единорога кто как сумел, недоуменно переглянулись, и пояснить ситуацию решила сидящая впереди дамочка с книжками – видимо, та самая библиотекарь:
– Да-да, ни в коем случае! Это не включено в смету.
– Тогда каков план? – прокричал Бляблин.
В ответ Ирина лишь пожала плечами:
– Почитаем ей книжек, авось поможет!
Судя по методичному и очень речитативному пассажу про канделябры, выданному на это Игорем, коллега тоже остался в полном восторге. Почитаем книжку. Для Феникс.
Ох, не так Бляблин представлял себе барбекю…
Глава 18. 451 градус по Фаренгейту
Испугаться Пандора не успела, только удивиться. Вот она стоит, завороженная папоротником, а через секунду уже лежит на земле, прикрытая Александром Витольдовичем, словно живым щитом, и будто в замедленной съемке наблюдает, как безумный фонтан пламени движется к ним с небес. Сделать тоже не успела ровным счетом ничегошеньки: из-под земли моментально выскочили корни, довольно жесткие и грубые, и, обвив будто паук букашку, утянули вниз, прочь от огня.
Дальнейшее походило на горячечный бред. Ее тащило под землей, то и дело «кокон» обо что-то ударялся, слышались какие-то возгласы – Ганбата ли это кричал или опекун? Где Репа, он с ними? Воздуха вечно не хватало, перед глазами плыли мушки, все тело нещадно билось о корни и камни, и каждый раз, когда казалось, что девочка не выдержит и вот-вот хлопнется в обморок от недостатка кислорода, ее выбрасывало вверх, в ночь, на срок в один вдох. Обдавало жаром, Дора мельком видела полыхавшие леса и поляны, неясные фигуры – и корни вновь ловили ее и утягивали в землю. Незабываемо поужинали на природе, ничего не скажешь. Грешным делом в голову лез вопрос, авторство скольких традиционно-летних пожаров, происхождение которых люди списывали на природу, принадлежало птицам…
Да и с нападением по-дурацки получилось. Свет папоротника, каким бы роскошным ни был, вообще не походил на пламя Ирины или самой Феникс, вот ни Александру Витольдовичу, ни тем более Ганбате не пришло в голову лишний раз перебдеть. Но Жар-Птица рыскала по окрестностям в поисках соперницы уже несколько дней, явно безуспешно, а потому по понятным причинам среагировала на нехарактерное зарево, как только его увидела. Ну да, когда посреди леса вспыхивает яркий огонь, далеко не первым делом думаешь, что некое растение под уговоры лешего решило на месяцок пораньше расцвести. А поскольку сама Пандора в успех затеи не верила, у нее и в мыслях не было хоть как-то взвесить риски. Понять бы теперь, делать-то чего. Феникс есть, Дора есть, Ирины нет.
Ладно, приоритет пока отдадим первой части плана – «не задохнуться».
Ее снова ненадолго выбросило в воздух, и на краткое мгновение показалось, будто стемнело сильнее. Сбоку мелькнул знакомый силуэт, снова послышались возгласы – и в этот раз корни, поймав Пандору, не утянули ту под землю, а осторожно поставили на траву. Она быстро заозиралась. Ганбата – удивленный, с сорванным цветком папоротника в руке – и когда только успел? Репа – помятый и взъерошенный. Опекун – босой, напряженный и без сюртука. И Крионикс – нежданный и спокойный. На всякий случай девочка моргнула два раза – не исчез. Ее смерили холодным взглядом.
– Искра приняла решение и спешит к вам, – начал Ворон, – но, хоть они и срезают через сны лесных обитателей, ваши перемещения все равно слишком хаотичны. Нужно оставаться на одном месте и по мере сил тщательно подготовиться.