– Ну и слава Лесу. Тенек, пруд – как заказывали. Почва удобрена с весны, но, если нужно добавки…
– Ничёсе, – зашелестело в сознании, и папоротник чуть зашевелился, словно проверяя, что все листочки в наличии. – Реально, высадил. Правда, спалив по пути половину округи, но оно даже почти и не обидно: некоторым, скажем прямо, досталось за дело.
– То есть вы моему слову не поверили? – недоуменно переспросил леший, четко различив в речи растения удивление.
– Ни на йоту, – закачался папоротник. – Ты ж приемыш Зеленого Князя, а тот чужеродный, оттудова пришедший. Силой наш род под себя подмял, на обещания от таких не шибко-то и надеешься.
– Тогда зачем зацвели? – не мог взять в толк Сашка.
– Тут ведь как… – задумчиво протянул кустик. – Ежели обмануть меня удумал, то одно дело – проверить это действием и всем правду о тебе донести, а совсем другое – на голом месте охульничать. Цветок выпустить не сложно, а вот отказать, на то повода не имеючи, штука дурная. Правило у нас такое: доверять, пока не докажут обратное. И кто знает, протянули ли бы мы столько тысяч лет без него…
– Понятно. В таком случае мне остается только благодарить вас.
– Не, у нас мен на мен, все как сам расписал, – запротестовал папоротник. – Никто никому не должен, никто не обижен, слово сдержано. Ты не думай, другие тоже скоро узнают, что верить тебе покамест можно. Ну ваш-то, лешачий род убеждать не берусь, но наши, коренные, так точно прознают.
– Спасибо, – чуть улыбнулся Пень. – Постараюсь не посрамить ваших рекомендаций.
– Да не за шо, – зашелестело растение и задумчиво протянуло: – Удивительные вы, конечно, нынешние. Совсем не как раньше.
– Простите? – из вежливости уточнил Александр.
– Да тут в двух словах и не объяснить. Обычно-то как было? Найти, обманом или силой свое получить и героем назваться после этого – милое дело. Не за красивые цветы ж нас искали, сам понимаешь. Этот твой ордынец когда меня рванул, все, думаю, вот те и сказочке конец. А тут сверху как огнем полыхнуло, и он меня за пазуху сразу. И ничё более! В руках вертит, прячет – и ни шагу дальше. Решил сначала – при вас стесняется. Так ведь и ночью в воду меня воткнул и как забыл. Ну, думаю, мож, дурной? Шепчу ему, мол, соколик, бери в руки да пользуйся вовсю, клады тебе открою любые. А он мне знаешь что в ответ? Клады, говорит, у самого уже есть. Сберегательные!
Повисла возмущенная пауза.
– Полагаю, это он про банковские вклады, – осторожно пояснил леший.
– Вот и я опешил. Ну ладно, попробовал с другой стороны зайти. Молодец-молодец, ежели хошь, дарую тебе способность сквозь любые чары зреть да силу нечистую шпынять, всего-то и надо пальчик надрезать. А он…
– А он? – уже даже любопытно стало Пню.
– Заявил, мол, спасибо большое, товарищ трава, но такое я и сам могу! А теперь помолчите, меня на какао зовут, а я прослушал, чё ответить, – с негодованием выпалил папоротник.
Помолчали.
– Ну Ганбата, пожалуй, и вправду мог подобное сказать, – признал Александр очевидное.
– Вот и я о чем! – зашелестел кустик. – Вам чужого не надо, а ежели и просите – все чин чинарем, по чесноку. Уж не знаю, давно ли и как это мы вас таких проморгали, но присмотримся теперича. Меняется мир, потихонечку, а поди ж ты: и ящуры вымерли, и люди правде научились…
– Он, насколько я знаю, вампир, – мягко поправил собеседника леший и с расфокусированным взглядом добавил: – Я, с вашего позволения, пойду. Домашние дела зовут.
– Вампир-то вампир, да внутри все равно люд, как и ты, – покачало стебельком растение. – Ступай, конечно. И это, лесок когда отращивать будешь, расскажи погорельцам, где я нынче обитаю. Соседская зависть и шишке приятна.
– Учту, – кивнул Пень, смутно припоминая, что, кажется, слышанная им версия поговорки все-таки звучала иначе.
Изба четко исполнила свой долг, сообщив о пробуждении девочки, и к возвращению старьевщика Пандора уже умылась и даже спустилась к завтраку. Однако, к вящему удивлению лешего, не прошествовала на кухню, а сидела на крыльце, подперев голову руками, и уныло смотрела на видневшийся вдали лесок.
– Развлекаетесь? – ненавязчиво уточнил он, пытаясь осознать, чем вызваны подобные перемены, и незаметно дав Денису команду позвать к ним вампиреныша.
– Гуляю. – И, видя оторопь на лице опекуна, уточнила: – Вы сами говорили, мол, снаружи может быть опасно, а дома все время сидеть нельзя. Вот, сижу где разрешили.
Буквально в этот момент мимо Пня пролетела Екатерина, вбежавшая на веранду как ужаленная и мгновенно сграбаставшая Дору в объятия. Плетшаяся следом Гена пояснила: