– А вы после этого слабеете? – совершенно без задней мысли поинтересовался Александр и осекся. Девочка, однако, ничего возмутительного в вопросе не нашла:
– Да не сказала бы… Просто, наверное, чуть более уставшей себя ощущаю, но на эффективности ни разу не сказывалось. Мы ж в Семье тоже идеальный момент подгадать не могли, сами понимаете. Просто копила на всякий случай. Ну или, если прям совсем честно, еще и на это меня бы не хватило.
– Понимаю, – кивнул Пень. – Пожалуй, событий и вправду произошло многовато.
Помолчав немного и углубившись в Лес, Пандора добавила:
– Вообще, когда я хожу, легче размышляется. Наверное, из-за родителей: привыкла, что мы обычно усиленно думали, пока улепетывали.
Леший снова кивнул, и она продолжила:
– Знаете, меня вчера как озарило. А все из-за этого цветка.
– Озарило? – с тайной надеждой уточнил Александр Витольдович.
– Ага. Судите сами: моя мама, русалка, была уверена, что папоротники не цветут. И папа, настоящий, всамделишный, опытный богатырь, так считал. И я, конечно, – мы даже в школе это проходили! А вы просто рукой пошараборили – и вуаля!
– Пошараборил? – покосился на девочку опекун.
– Меня иногда оставляли с дедушкой, – буркнула та в ответ. – Но суть в другом. Я типа вся такая в Лес самостоятельно хожу, размышляю, как с Феникс справиться, а не знаю простых, базовых вещей, в которых ни вы, ни Ганбата не сомневаетесь. И ночью задумалась, а сколько еще такого. Тарелочки опять же ваши…
На их упоминании Пень изменился в лице, но подопечная это заметила и замахала руками:
– Не, все хорошо, я понимаю. У меня ж сотовый тоже необычный, подобное вполне может делать. Ситуации случаются разные, и лучше быть к ним готовым, к тому же вряд ли вы круглосуточной слежкой за всеми окрестностями промышляете.
Учитывая, что стены избушки, буквально каждый свободный пятачок, были завешаны сувенирными тарелочками, Александру Витольдовичу стало очень интересно, каким образом Пандора пришла к столь лестному для него выводу. Девочка тем временем продолжала:
– Но если бы не Ганбата, я бы не узнала про ваше блюдце, а при чужих не рискнула бы использовать свой телефон! А еще же зачарованные гребни с полотенцами, и та куча странных штук, которые вы в ларцах нам с собой пихали… Я, конечно, знаю массу вещей, недоступных простым сказам, но совершенно плаваю в абсолютно базовых понятиях. Мало научиться походить на человека! Для старта неплохо бы научиться быть самой собой.
– Нельзя сказать, будто эта проблема мне чужда, – отозвался леший, уверенно ведя девочку одному ему видной тропой. – После инициации тоже сделался довольно силен, но не умел банальнейших мелочей, доступных простейшему духу природы.
– Во, да, типа того, – согласилась Пандора и внезапно остановилась. Остановился и Пень. – Слушайте, я поняла главную штуку. И не знаю, стоит ли о ней говорить.
– На ваше усмотрение. Если не смогу помочь, хотя бы выслушаю.
– Проблема не в «выслушать» – слушали-то меня всегда… – задумалась девочка. – Короче, мои отношения со старшими, младшими, да со всем миром описываются просто: «будь хорошей девочкой и постарайся не давать поводов для волнений». Не, за косяки меня не ругали, просто… Когда я – ну или подобные мне – в растерянности или не в духе, это, как я понимаю, вполне может нервировать.
«А то ж, – мысленно закивал леший. – Потенциальные мор с чумой на всю округу и огненный дождь с неба и вправду немного нервируют».
– И есть целая куча всякой маячащей на горизонте дряни, которая была и будет просто потому, что я – это я! – продолжала тем временем Пандора. – Но, блин, я ж не только ведьма! Я еще и ребенок!
– Думаю, сей момент окружающие в большинстве своем понимают… – начал было Пень, но девочка перебила:
– Мне кажется, не в том смысле. Смотрите: у меня в наличии поехавший дед, неприятие миром, навязчивый поклонник-людоед – не, не вы, спокойно! – потенциальное рабство, мою подругу вчера чуть не спалила Феникс, а все, о чем я думала утром, – найдется ли на фуд-корте ближайшего торгового центра удон с морепродуктами в устричном соусе!
Она выпалила это на одном дыхании и в отчаянии уставилась на старьевщика. Тот по привычке взялся за подбородок, давя улыбку. Может, намекнуть ей, что для легкомысленной девицы она слишком переживает о своей легкомысленности? Но собственный опыт шептал иное, и ответил Александр так:
– Полагаю, даже Зеленый Князь не всегда великий властитель всего сущего и иногда становится простым садоводом, любящим подрезать усы своей премиальной клубнике. Глобальные вопросы мироздания никуда от вас не денутся и, как мы имели честь заметить, найдут и в моей забытой богом глубинке. А вот вопросы попроще, как мне кажется, все вместе и составляют то, что обычно люди называют «жизнью».