– …Тревогу. Но нашим поводом для знакомства была попытка меня убить, поэтому воздержусь от критики.
Пандора перестала болтать ногами.
– Серьезно? Я про это не знала.
– Не те воспоминания, которыми тянет делиться во время семейного вечера, – мягко улыбнулась Королева. – Но из песни слов не выкинешь. С другой стороны – для нас обоих это дела давно минувших дней, и если хочешь – расскажу.
– Хочу, – кивнула девочка.
Женщина отпила из бокала, откинулась на спинку дивана и проводила пристальным взглядом стайку утренних пташек, все так же поглаживая волосы Кирилла:
– С чего правильнее начать?.. Тебе скоро десять, а однажды исполнится восемнадцать. В этом возрасте самоуверенность – абсолютна, а планы – кристально чисты, особенно если и сама, и все вокруг подтверждают твою исключительность. Я точно знала, какое будущее построю, ощущала себя победившей и захотела во время выпускного сходить к пруду – последний раз посмотреть на волны. Считай это жаждой эмоционального доминирования: через несколько часов я должна была стать свободной в том числе и от страха перед водой. Кажется, представляла, как именно утру всем нос. А буквально спустя секунду из ниоткуда появился он, – Маргаритифера кивнула на спящего Кирилла, – и вцепился мне в горло. Сильно вцепился, ни крикнуть, ни вздохнуть не могла. Пыталась сопротивляться – без толку: он был сильнее, старше, опытнее. Окажись на моем месте Тортилла – может, история сложилась бы иначе, но я там могла только умереть – и решила оттянуть этот момент. Для русалочьего приворота нужно смотреть жертве в глаза и коснуться ее – он смотрел прямо на меня не мигая и душил. Через мгновение – стал моим навеки. Так все и завертелось.
– Но ты ведь живая осталась? – недоуменно переспросила Пандора.
– Смотря с чем сравнивать, Морковка, – промурлыкала в ответ Королева, заправляя прядку Кириллу за ухо. Внезапно пошла рябь, потом еще, и женщина продолжила, словно с полуслова: – …приворотом мы подчиняем себе чужую жизнь – и платим за это своей, втридорога, а то и больше. Приворожишь – проживешь лет пять, ну семь, если очень повезет. В школе и то дольше учиться. Поэтому долбанула я приворотом, только и исключительно надеясь защитить остальных. Потом, когда он меня хотя бы отпустил, разозлилась – безумно. Все, что я планировала еще утром, оказалось уничтожено, и я решила понять, чьей рукой.
Девочка со знанием хмыкнула:
– Ты нашла виновника и больше он никому никогда ничего не сможет испортить?
– Если бы… – покачала головой Маргаритифера. – Но я подобралась максимально близко. Видишь ли, допрос с пристрастием дал не много: Кирилл действовал не по своей воле – им управляли, подмяв под себя разум и заставив повиноваться. Мои чары выбили чужое сознание, но вспомнить бедняга не мог практически ничего. Тем же вечером… – Рябь. Рябь-рябь. Женщина продолжила, но поза ее изменилась, словно после быстрой перемотки: – …А дальше сама знаешь: мы завели Семью, помогали тем, до кого сочли возможным дотянуться, и спустя много лет наконец распутали этот клубок – и он привел нас к ведьмам. К счастью, понимание, что на суше, куда я притащила сестер, и вполовину не так безопасно, как полагалось изначально, пришло гораздо раньше – на том берегу.
Пандора помолчала, внимательно разглядывая богатыря:
– То есть он все время под приворотом? Ясно тогда…
– Нет, давно уже нет. Или да – но не в том смысле, как мы привыкли.
– А можно попонятнее? – нахмурилась девочка.
– Хотелось бы, – вздохнула Королева, отпив еще шампанского, – но тут я и сама теряюсь. Видишь ли, по правилам чар приворот снимается только смертью одного из нас – а этот дурень возьми и совершенно самостоятельно в меня влюбись. Кажется, к такому древняя магия не была готова.