– И поэтому ты еще с нами?
– Наверное, – задумчиво протянула Марго. – Также в этом может быть замешан небезызвестный тебе кофе. Лично я подозреваю обоих. Более того – что они действуют сообща.
– Значит, он на тебя напал, все испортил, а потом влюбился? – подытожила девочка.
– Да, примерно так и получается, – кивнула собеседница.
– А ты? – продолжала хмуриться Пандора.
– А я, – Королева поправила распахнувшийся пиджак посапывающего Кирилла, – сначала испугалась, потом очень-очень разозлилась, потом решила сама изменить мир, но в конце концов поняла две вещи: события достаточно просто подтолкнуть в нужном направлении – и делать это не обязательно в одиночку. Ну и полюбила, куда ж без любви.
– С морально-этнической…
– Этической, – мягко поправила Маргаритифера.
– …этической точки зрения как-то все это сомнительно звучит. Он тебя чуть не задушил, а ты за него замуж? – не одобрила Пандора.
– Не забывай, Морковка: преимущества были на его стороне только в первые минуты «знакомства», все остальное строилось уже из положения на равных. А сейчас я в разы сильнее – и вполне могу дать отпор любому, кто сунется ко мне без спроса.
Мир замер. Ветер, звуки – все, кроме Королевы, остановилось, а та встала, осторожно переложив голову мужа на диванчик, и, заглянув прямо в глаза невидимым наблюдателям, выгнула бровь:
– Вы что, намеков не понимаете?
Тьма. Тьма. Тьма.
Нигде и никогда. Кирилл стоял посреди ничего и смотрел на Королеву: света не было, но ее он видел, и это категорически шло вразрез с теми зачатками физики, которые богатырь усвоил из школы. Словно откуда-то издалека донесся голос:
– Лола, что происходит?
Кажется, кричала Пандора. А вот и она – появилась прямо перед ним в сфере воды, схватилась за горло, дрыгает ногами, пытаясь вырваться или вдохнуть. Женщина улыбнулась:
– Ты хотел меня расспросить? Вперед. У тебя есть три вопроса, больше девочка не выдержит.
Кирилл взбесился:
– С ума сошла? Какое, к чертям, «не выдержит»?! Отпусти ее немедленно!
– Но ты ведь хотел знать о прошлом? – выгнула бровь Маргаритифера.
– Не такой ценой!
– Прошел, – кратко ответила Королева и прежде, чем все исчезло, тихо прошептала: – Впрочем, ничего нового.
Снова зал Семьи – черт-те где, но в другом составе. На троне – все та же женщина в черном, Маргаритифера, и именно из-за ее присутствия кресло однозначно воспринимается троном. С левой стороны, чуть поодаль, Пандора – руки сложены перед собой, взгляд расфокусирован, словно она не здесь. Перед возвышением – абсолютно растерянные и встревоженные Кирилл с сыном, Татьяна, патриарх, Роза, княжич и Лола. Судя по лицам – происходящее понимал примерно никто.
– Загадочные вещи вы творите, – заговорила женщина на троне, и голос ее, очень похожий на звучавший в воспоминании, отдавал шипением. – То есть пытать ребенка ради собственного любопытства – нехорошо, а наплевать на все усилия ее спрятать и чуть не разрушить статус-кво во славу того же самого – милое дело. Или вы полагаете, будто одно не ведет к другому? И не надо на меня так смотреть, это была лишь иллюзия, для теста. Если честно, Богдан, ты меня удивил. Думала, завалишь.
– Вы мучили несовершеннолетнюю, – ответил тот, на всякий случай переместившись поближе к Татьяне.
– Когда ты бросил меня в рабстве, мне было всего на три года больше, – хмыкнула Королева. – Да уж, велика разница.
– Что с Пандорой? – не мог не спросить Кирилл.
«Я рядом, – внезапно прошелестело что-то мягкое в его голове, – но она не дает мне очнуться».
– К сожалению – или к счастью для нервов нашей дорогой Морковки, – абонент временно недоступен: управлять сознанием можем поочередно либо она, либо я, – пояснила Маргаритифера и забарабанила пальцами по подлокотнику трона, – и я предлагаю воспользоваться этой небольшой паузой, чтобы расставить все точки над i. Передо мной удивительным образом собралась целая толпа жалких эгоистов, решивших, будто ребенок, которого я прячу, вовсе не нуждается в безопасности и к нему можно устраивать экскурсии из банального интереса. Такого я не потерплю.
Она прищурилась, и Кириллу почудился зловещий рокот, словно огромная волна поднялась где-то вдалеке, – он мог поклясться, что его даже обдало мелкой взвесью капель. Она что, угрожает? Но разве воспоминания могут причинить вред?
«Ее – вполне, – снова раздалось в голове, и богатырь наконец узнал голос Доры. – Она очень, очень расчетливая. К примеру, тест этот – его вы придумали, а она так ни разу и не прошла».