– А с чего ей на такое соглашаться? – удивился Димка, переодевшись наконец в абсолютно неожиданные в подобном месте рваные джинсы и, судя по пятнам, видавшую покраску забора рубашку.
– А вы, простите, знакомы с эмблемой ее заведения? – ненавязчиво поинтересовался вампир, наблюдая, как оба богатыря перерывают недра сундука в поисках хоть чего-то путного для Кирилла, и, сдавшись, уточнил: – Если не секрет, полагаетесь на запасы Александра Витольдовича, а не на ваш волшебный чемоданчик по какой-то конкретной причине?
С громким «Блинский!» богатырь в бегах хлопнул себя по лбу, огляделся, схватил привычно нарисовавшийся из ниоткуда ларец Пандоры и под возмущенный ропот сына достал оттуда вполне себе приличный спортивный костюм.
– А при чем тут эмблема АСИМ? – спросил наконец Димка, осуждающе наблюдая, как батя, в отличие от него самого, переодевается в чистые и явно не с чужого плеча вещи. – Морда волка, солнце в пасти – какое это все имеет отношение к бате?
– Скажем так, – задумчиво протянул Богдан Иванович, – бесконфликтный руководитель, старающийся не насолить соседям, вряд ли избрал бы своим символом нечто, одновременно намекающее на угрозу мировому порядку и на личную вседозволенность. Госпожа директор считает, что мало просто иметь особые полномочия – нужно еще и время от времени ими пользоваться, дабы другие не забывались. Полагаю, я смогу с ней договориться.
– Просто в обмен на некое обещание помощи в будущем с моей стороны?
– Именно.
– Не прогадаете?
Казалось, патриарх и сам не был уверен. Помолчав немного, явно покатав эту мысль в голове и посмотрев на нее под разными углами, подытожил:
– Знаете, а даже если и так – будет опыт. Личностный рост сейчас в моде, насколько могу судить.
Звучало подозрительно, но перспектива отсидеться в АСИМ хотя бы пару месяцев Бляблина скорее радовала: никаких гаражей, никакого дошика, никаких богатырей – как и сказал вампир, сплошные плюсы. Минусом шла работа на женщину, которая неоднократно плевала с высокой колокольни на все правила, но при сложившихся обстоятельствах даже это смутно походило на плюс. С другой стороны, Кирилл прекрасно понимал: в его жизни любые планы обязательно пойдут псу под хвост, просто в данном случае несколько хтоническому представителю вида.
– Я согласен. Хуже не будет.
Сын посмотрел с тем самым выражением лица, которое четко говорило «к гадалке не ходи», но спорить не стал – вместо этого открыл дверь, позвал снова сделавшуюся невидимой Лолу и повернулся к вампиру:
– Теперь, когда мы обо всем договорились, пойдете к своей русалке?
Патриарх несколько смутился, но дверь волевым жестом закрыл обратно:
– Полагаю, не ранее, чем завтра. И мне, и даме нужно многое осмыслить – и лучше подальше друг от друга.
– Думаешь, она тебя тоже рожей в песок окунет? – ляпнул Кирилл и поймал ставший уже знакомым холодный взгляд.
– Даже не сомневаюсь в этом – но не сегодня. Предлагаю вам располагаться, госпожа директор принимает с утра, и лучше бы к ней не опаздывать. Я разбужу в семь.
Повторять дважды богатырям не пришлось, и всего через пару минут комната наполнилась тихим сопением мужчин и размеренным, натренированным дыханием существа, в принципе не использовавшего легкие, но старавшегося не терять навык симуляции. Через несколько мгновений дверь приоткрылась, проворные лапки сграбастали мокрую одежду и утянули ее с собой.
По крайней мере в одной из комнат избушки наконец-то воцарился покой.
Пожалуй, обстановку в гостиной сторонний наблюдатель тоже счел бы тихой: Татьяна развалилась в своем любимом кресле, традиционно игнорируя диван, буравила потолок взглядом и, к удивлению енота, отказалась от бутылки чего покрепче. Как водится, сторонний наблюдатель бы промахнулся: внутри спокойной внешне русалки разыгралась настоящая буря, и Богдан Иванович вовсе не ошибался в своей оценке – определенно, сейчас сударыне было не до него.
Она гипнотизировала потолок, поскольку раньше туда же поглядывал Пень. Значит, комната девочки находилась где-то наверху. Итак, подытожим: Пандора младше даже нее самой. Пусть маленькая, а все же женщина – в мужском мире, без привычной защиты и со смутными перспективами, должна прятаться и копить силы. Кинжал – оружие. Пожалуй, эта мысль оказалась для русалки одной из наиболее сложных: ребенку, живущему на поверхности, нужно оружие. Марго сказала именно так. В отличие от злобного воспоминания, в конце с Татьяной разговаривала та самая сестра – ну или, точнее, крепко обнимала, нашептывая загадки. Пандора не жертва, но и не полноценный взрослый, ей нужно вырасти – а для этого необходима защита. Ничего противозаконного не случилось, кинжал отдан по доброй воле – «для самозащиты».