– Каких, к примеру? Пускать ко мне только друзей, а отпускать меня только к врагам?
Александр Витольдович профилактически улыбнулся:
– Что, например, будь я хоть на каплю менее самодовольным и эгоистичным хамлом, ноги бы вашей в моей избе не было.
Пандора уставилась на него во все глаза:
– В смысле? Вы же не…
Девочка явно хотела продолжить, но не смогла – сознание словно разбегалось, веки налились свинцом, а тело будто вдавилось в кровать. Опекун осторожно подхватил попытавшуюся выпасть из руки чашку, аккуратно поправил подушку и подоткнул Доре одеяло. Задержавшись на мгновение, заправил щекотавшую щеку прядку ей за ухо и сказал:
– Полагаю, Королева сочла нас с ней в этом очень похожими – и, по ее мнению, любовь таким, как мы, идет только на пользу. Впрочем, поживем – увидим. – Постояв еще немного у кровати, он подытожил: – Но со своей стороны буду крайне признателен, если вы хотя бы раз предоставите мне шанс просто кого-то одолеть в бою. Ну, знаете, по старинке: когда оторвал врагу голову – и собственная на следующий день не болит о том, как с ним себя вести и чего ему подать к завтраку. Так, в качестве приятного разнообразия: современное рыцарство явно не мой конек. – С этими словами он забрал поднос, пропустил енота в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. Помечтали – и хватит. К сожалению, его ожидали не частокол из черепов, а уборка с готовкой.
Обещание Александр Витольдович сдержал: к завтраку Пандору разбудил заботливый Репа, он же помог умыться, переплести косы гребнем и выбрать нечто не настолько безумно розовое и даже, кажется, с карманами. Когда она вошла в кухню и устроилась за явно раздавшимся в размерах столом, енот быстро-быстро достал дополнительные табуреты и выжидательно на нее уставился.
– А остальные где? – поинтересовалась Дора.
Пушистый помощник лапками показал: мол, скоро будут, – и вопросительно приподнял крышку скворчащей сковородки. По кухне поплыл божественный аромат яичницы с хлебом.
– Убедил, начну первой.
Но стоило только наколоть кусок на вилку и приступить к объеданию боков, как дверь открылась, и в сопровождении опекуна в кухню ввалились богатыри с патриархом. Вид у компании был, прямо скажем, разношерстный: Александр Витольдович традиционно щеголял при полном параде денди века этак девятнадцатого, Дима – в рваных джинсах и рубашке со следами зеленой краски, Кирилл – в новехоньком спортивном костюме, а Богдан Иванович – в полосатом халате и с моноклем. Судя по отголоскам спора, родственники опять удумали некую идею, категорически не понравившуюся лешему, но при виде девочки все как один замолчали и бочком-бочком расселись за столом, старательно оставив оба места рядом с Пандорой пустыми. Та продолжила обкусывать яичницу, взрослые не без наслаждения последовали ее примеру (патриарх ограничился чашечкой чая), но тут на пороге кухни нарисовалась Татьяна в школьной форме интерната АСИМ. Встречена она была тишиной и легким позвякиванием выпавшего от удивления монокля Богдана Ивановича. Хмыкнув, бариста подошла к вампиру, привычным движением слила чай в раковину и, набрав вместо него воды из-под крана, присвистнула, поставила обратно и села слева от Пандоры. Патриарх грустно уставился на содержимое чашки: без сомнения, теперь там плескался русалочий кофе.
– Определенно, я не понимаю, как вы это делаете. И зачем.
– И тебе утро доброе, – отозвалась Татьяна и перевела взгляд на Пня. – Скоро вещи досохнут? Надоело в этом расхаживать. Да и, будем честны, меньше всего я ожидала обнаружить у тебя мою старую школьную форму.
– Привык не разбрасываться казенным имуществом, – пожал плечами Александр Витольдович, – мало ли, вдруг обратно затребуют. Вы, насколько я помню, с выпускного деру дали как были – в вечернем платье, и ваши личные вещи госпожа директор вручила мне пусть и негласно, но под расписку.
– Я сегодня планировал с ней встречу, – вмешался в диалог Богдан Иванович. – И если дама желает, могу заодно официально договориться забрать вышеозвученное.
– На кой? – выгнула бровь Татьяна.
– Ну как же, – патриарх ободряюще улыбнулся, – вспомните старые добрые времена…
– Рабства и безысходности? – хмыкнула русалка. – Нет, спасибо. Пусть лежит где валяется, школьная форма, платье и пара исписанных учебников мне явно не пригодятся. – Но вдруг нахмурилась: – А к Лютой ты зачем намылился?