– Нет, Роман, за прошедшие после вашего последнего звонка пятнадцать минут в Трудовом кодексе Российской Федерации существенно ничего не изменилось, – продолжала увещевать Лютая с видом человека, раздумывавшего о возвращении в обиход гильотины. – Вы обязаны отгулять накопленный отпуск. Нет, наличие учащихся на территории интерната ситуацию не меняет. Серьезно? И как вы себе это представляете? Уважаемая инспекция, да, у сотрудника накоплено пятьдесят четыре дня, и он не отдыхал уже два года, но в этот раз использовать их категорически не может – ведь целая прорва педагогических работников высшей категории, обученных оказанию первой помощи, ни в коем случае не справится с обеспечением безопасности троих детей без помощи медбрата? Роман, стоп. Я ваш начальник, не наоборот. В интернате по-прежнему существуют аптечки, ну или на крайний случай – рог Ипполиты Найтмаровны, этого более чем достаточно. Нет, я даже «на минуточку, одним глазком проверить» не пущу вас на территорию. Нет, не передумаю. Пока все не отгуляете – ноги вашей здесь не будет, обсуждению не подлежит. Поговорить с Котовым-Шмулинсоном? Конечно, можете. Ему ж отдуваться перед инспекцией за все нарушения, я бы даже на это посмотрела, не утоми вы меня за утро. Нет, Роман, отдыхайте – и дайте уже наконец мне поработать.
Положив трубку, Альма Диановна посмотрела на Баранова в упор, и тот поклялся себе всегда-всегда брать отпуск строго по графику.
– Вызывали?
– Да, Игорь. Простите, что заставила ждать: к сожалению, сегодня в моем интернате каждый встречный так и рвется поработать – летом-то! Собственно, об этом и хотела поговорить. Вам нужен ассистент.
Знака вопроса категорически не ощущалось, но Игорь все равно не сдавался:
– Нет.
– Нужен. Более того, наши учредители лично подыскали и утвердили подходящую кандидатуру. Из минусов – смета на следующий год уже составлена, поэтому пришлось немного подужать вашу ставку. Из плюсов – появится больше свободного времени.
«На ор в стену?» – подумал свежеиспеченный преподаватель, но предусмотрительно не произнес этого вслух, а всего лишь уточнил:
– Я правильно понял: вам навязали чьего-то протеже, девать его некуда, и вы решили сделать это моей головной болью, причем за меньшие, чем изначально обещали, деньги?
– Жить, кстати, он тоже будет с вами – по крайней мере до Нового года.
Вот тут Игорь Октябриевич реально не уловил:
– На кой хрен? Я, может, обсчитался где-то, но у вас же при полном загрузе все равно минимум домиков пять свободных остается?
Лютая даже не моргнула:
– Проблема не в коттеджах, а в нем. К сожалению, последние лет двадцать полностью прошли мимо этого, вне сомнения, достойного претендента, и технический прогресс не сделал исключения. Поскольку я имела несчастье лично наблюдать, как он пытается научиться пользоваться преподавательским смартфоном, категорически уверена – на первое время юноше нужен наставник.
– Спорим, он еще и не юноша?
– Лишь самую капельку старше вас, – спокойно кивнула Альма Диановна и протянула сотруднику бумаги со стола. – Но по чину вы выше, поэтому никаких вопросов относительно субординации не возникнет. Распишитесь в допсоглашении, пожалуйста. Стеклышко для надреза пальца справа, ватка и перекись там же.
Вот тут диалог Игорю окончательно разонравился.
– Какому еще чину? – спросил он, принявшись бегло просматривать документы.
– Богатырскому, – без запинки пояснила госпожа директор. – Вы дали деру в должности старшего алешковича, а ваш подчиненный – младшего. Очень удобно получилось.
– Я с трудом могу насчитать двух беглых богатырей на всю Россию… – попытался развить мысль Баранов.
– Ну и чудесно, хотите – профсоюз организуйте, я не против. Да, и на третьей странице тоже, пожалуйста. Дурацкий формуляр, все пропускают.
– Это Неприличносолнышкин? – решился-таки уточнить Игорь и недоуменно добавил: – Стоп, я вообще другое слово сказать пытался.
– Кажется, при настройке ваших антимат-чар мы немного перестарались, передам специалисту, – прокомментировала Альма Диановна. – Но угадали верно, работать будете с Бляблиным.