– Как корова языком слизала, – развел руками Бляблин. – Немножко мне уже рассказали, но вопросы множатся быстрее ответов. И прежде чем делиться, хотелось бы понять, на чьей ты стороне.
– Я у нас оказался на главных ролях в постановке современного «Гамлета» по мотивам «Макбета» с примесью «Ромео и Джульетты». Надеюсь, правда, на более оптимистичный финал.
– Ага, то есть кто-то кого-то несправедливо прирезал, узурпировал власть и к тому же была замешана любовь, так? И чьему наследнику ты помогаешь?
Игорь задумчиво постучал по столешнице. «Возможно, – мелькнула у него тень предположения, – Лютая рассуждала здраво: если разрешить мне пить, АСИМ тупо разорится».
– Про трагедию Потапова слышал?
– Только от домовых. Сказали, мол, он в богатыршу влюбился, каким-то макаром ребенка с ней заделал, а когда попытался тому право на княжение выбить, его в дуэльном кругу и того. Зашибись история, конечно, «Санта-Барбара» меня к такому не готовила.
– Это была Машка.
– Ты сейчас о чем? – вообще не понял Бляблин.
– Богатырша, которая умудрилась зачать от Мишки Потапова. Моя Машка.
На кухне повисла тишина.
– Вот же ж оперный ёкай, – протянул в итоге Кирилл. – Гарнитур финский с браком, канделябры гремучие, кирпич силикатный мне в лобовуху…
– Не ругайся, – прервал поток Игорь, – мы все-таки в школе.
– Да, но… Неужели вообще никто не вступился?
– Даже я поначалу не полез, – отвел взгляд Баранов. – И созрел, только когда Мишку бездыханного выносили. Зрелище, я бы сказал, отрезвляющее. И отлично прочищающее мозги.
– Вот жесть… – не мог поверить собеседник. – Но подожди, получается, где-то на свете реально живет ребенок сказа и человека?!
– Не где-то, а прям тут у нас, в АСИМ. И недели не прошло, как въехала, – хмыкнул Игорь. – Я вообще подозревал, что меня во все это втянули как раз из-за нее. Но с тобой странно получается. Вроде бы тоже патриархова работа, но он-то с Семьей не связан…
– А ты связан?
– Я семнадцать лет умудрялся не попасться ни богатырям, ни волкам. Как думаешь, исключительно сам?
– Подожди, но если ты имел дела с Семьей…
– Да, был в курсе твоей карьеры. Но общался чаще с другим парнем – огромный бугай с рогами на шлеме и в косухе с ромашкой на спине.
– Ага, кажись, догадываюсь даже с кем… Но почему и богатыри, и волки? Чего ты там такого натворил?
– О, это довольно интересный момент. – Баранов откинулся на спинку стула и, покачиваясь, внимательно изучал верхние полки. – Видишь ли, я выбил Левону клык и дал деру.
Кирилл присвистнул, но тут же спохватился:
– И он за тобой охотится, потому что иначе вообще никого на дуэль вызвать не может, пока значится проигравшим? Сначала должен тебя одолеть?
– Ага.
– Но богатыри-то с чего? Почему не прикрыли, а ловят?
– А вот тут самое веселое. Потому что вообще посмел вмешаться.
Глубиной морщин на лбу Бляблина можно было измерить всю философию человечества.
– Заступаться за сестру теперь не принято?
– Тогда – уже стало не принято. Сейчас это скромно именуется госизменой.
– Бобыль…
– Просил же, без прозвищ, – скривился Игорь.
– Пардон, слишком охренел. В общем, это… фигня у вас какая-то с богатырями, ты в курсе?
– Наслышан.
Помолчали. Новоиспеченный ассистент пару раз потер лоб и хлопнул ладонью по столу.
– Игорь, прости. От меня пользы пока мало, но чем могу – помогу. И с волками, и с богатырями, и с племяшкой твоей. Я такой жести представить не в состоянии, как ты это все тянешь – даже думать страшно.
– Спасибо, – сухо ответил Баранов, но внезапно вполне сердечно добавил: – Правда, спасибо. Но ты все эти годы и так помогал, поэтому ответные услуги в уговор включены – почти в безлимитном объеме.
Бляблин протянул руку, и Игорь немедля ее пожал. Снова помолчали.
– Слушай, я тебя вопросами еще задолбаю, но прямо сейчас интересует один: а как вообще с богатырями так вышло? Каким макаром все разом с катушек съехали?
– А это не разом было, да и не все, – пожал плечами Баранов. – Просто в сложный момент вперед вышел человек, готовый взяться за непростые вопросы, – он их и получил. А потом – побольше полномочий, чтоб иметь возможность решить вопросы посложнее. Повторить пару раз – и выйдет единоличный и мудрый руководитель всея богатырей. Под его дудку и пляшут сейчас.
– Святогор?
– Ага, он себя так теперь называет.
– Теперь? А раньше как звали?
– Октябрем Васильевичем.
Вот тут лицо Кирилла вытянулось окончательно, тот аж рот открыл и уставился на Игоря.