Мари Лу
"Одаренная"
Серия: Legend #2 / Легенда #2
Глава 1
Джун
ЛАС ВЕГАС, НЕВАДА
РЕСПУБЛИКА АМЕРИКА
НАСЕЛЕНИЕ: 7 427 431
4 ЯНВАРЯ. 19.32
СТАНДАРТНОЕ ВРЕМЯ.
СО СМЕРТИ МЕТИАСА ПРОШЛО ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ДНЕЙ.
ДЭЙ РЕЗКО ПРОСЫПАЕТСЯ ВОЗЛЕ МЕНЯ. НА ЛБУ У НЕГО капельки пота, а щеки мокрые от слез. Он тяжело дышит.
Я наклоняюсь к нему и убираю с лица мокрую прядь волос. Рана на плече уже затянулась, но от этого движения, снова пульсирует болью. Дэй садится, устало протирает глаза рукой и оглядывает наш вагон, как будто что-то ищет. Сначала он смотрит на кучу ящиков в темном углу, затем на ворох одежды, которая валяется на полу, и на маленький мешок с едой и водой, лежащей между нами. Целую минуту он приходит в себя, и вспоминает, что мы едем на поезде в Вегас. Проходит еще несколько секунд, он расслабляется и прислоняется к стене.
Я осторожно касаюсь его руки.
— Ты в порядке?
Это уже стало для меня привычной фразой.
Дэй пожимает плечами.
— Да, — бормочет он. — Просто кошмар.
Прошло девять дней с того момента как мы сбежали из Баталла Холла и скрылись в Лос-Анджелесе. С того времени, каждый раз, когда Дэй закрывает глаза, ему снятся кошмары. Когда нам впервые, после побега, удалось несколько часов спокойно поспать в поезде, Дэй проснулся с громким криком. Нам повезло, что никто из солдат и уличной полиции не услышал его. После этого, у меня появилась привычка гладить его по волосам, целовать в щеки, лоб и глаза, когда он засыпает. Он до сих просыпается, задыхаясь от слез, а в его глазах отражается весь ужас осознания того, что он потерял. Но, по крайней мере, теперь он делает это в тишине.
Иногда, когда Дэй вот так молча сидит, я думаю, смог ли он полностью сохранить свой рассудок. Эти мысли пугают меня. Я боюсь потерять его. Я продолжаю говорить себе, что все это из практических соображений: у нас было бы мало шансов выжить в одиночку, что его навыки дополняют мои. Кроме того.... у меня больше никого нет, кто бы смог защитить меня. Я тоже плачу, хотя всегда жду, пока он уснет, чтобы дать волю слезам. Прошлой ночью я плакала по Олли. Я чувствую себя немного глупо, плача из-за собаки, когда Республика убила наши семьи, но не могу сдержаться. Метиас как-то принес его к нам домой, белый комочек с гигантскими лапами и ушами и с теплыми шоколадными глазами, самое милое и неуклюжее создание, которое я когда-либо видела. Олли был моим любимцем, а я бросила его.
— Что тебе приснилось? — шепчу я Дэю.
— Ничего запоминающегося.
Дэй двигается, затем морщится, от того, что случайно задевает раненной ногой об пол. Его тело напрягается от боли, и я вижу, как под рубашкой у него напрягаются крепкие мышцы на руках, разработанные за долгую жизнь на улице. У него вырывается тяжелый вздох. То как он с силой прижал меня к стене в той аллее, голод в том первом поцелуе. Я старюсь не смотреть на его губы и отогнать от себя воспоминания, которые вгоняют меня в краску.
Он кивает в сторону двери вагона.
— Где мы сейчас? Должно быть уже близко, да?
Я встаю, благодарная за эту передышку, прислоняюсь к шершавой поверхности стены вагона и выглядываю в крохотное окошко. Пейзаж не сильно изменился: бесконечные ряды жилых небоскребов и старых фабрик, трубы, полуразрушенные дороги, все сливается в разноцветные пятна от послеполуденного дождя. Мы все еще едем по трущобным районам. Они выглядят почти так же как бедные районы в Лос-Анджелесе. Вдалеке виднеются огромные дамбы. Поезд проезжает мимо Информщита, на котором появляется сообщение.
— Боулдер Сити, Невада, — говорю я. — Уже совсем близко.
Возможно, поезд остановится здесь на какое-то время, но, несмотря на это, мы должны доехать до Вегаса минут через тридцать пять.
Дэй кивает. Склоняется над нашим мешком с едой и ищет чего-нибудь перекусить.
— Хорошо. Чем скорее мы приедем, тем скорее найдем Патриотов.
Он выглядит таким отстраненным. Иногда Дэй рассказывает мне о своих кошмарах: его провал на Испытании, то, как он теряет Тессу на улицах или убегает от патруля. Кошмары об участи разыскиваемого преступника Республики. Но, когда он, как сейчас, сидит молча, погрузившись в свои мысли, легко догадаться, что ему снилась смерть мамы или Джона. Хотя, наверное, даже лучше, что он не говорит мне об этом. Мне хватает и своих кошмаров, которые преследуют меня во сне, и я не уверена, что мне хватит мужества выслушать рассказ о его снах.
— Ты, в самом деле, собираешься искать Патриотов, верно? — говорю я в тот момент, когда Дэй вытаскивает из мешка поджаристый кусок теста. Это не первый раз, когда я усомнилась в его намерении отправиться в Вегас, и в этом вопросе я стараюсь тщательнее подбирать слова. Последнее, что я хочу, чтобы Дэй думал, что мне наплевать на Тессу или, что я боюсь встретиться с самой известной группой мятежников в Республике. — Тесса ушла с ними по своей воле. Разве мы не подвергнем ее опасности, пытаясь вернуть назад?
Дэй не сразу отвечает на мой вопрос. Он разламывает кусок теста пополам и предлагает мне половину.
— Будешь? Ты уже давно ничего не ела.
Я вежливо поднимаю руку в знак отказа.
— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Не люблю жареное тесто.
Мне тут же захотелось взять свои слова обратно. Дэй опускает глаза и кладет вторую половину обратно в мешок, а затем спокойно начинает есть свою. Как я могла сказать такую глупость. Не люблю жареное тесто. Легко могу представить, о чем он сейчас думает.
Бедная маленькая богатенькая девочка с изысканными манерами. Конечно же, она может позволить себе отказаться от такой еды. Я мысленно ругаю себе, затем делаю пометку для себя, сначала хорошо подумать, а потом отвечать.
Пожевав немного, Дэй наконец-то отвечает.
— Я не могу просто оставить Тессу, не убедившись, что с ней все в порядке.
Конечно, нет. Дэй не смог бы оставить близкого ему человека, особенно девочку-сироту, с которой они вместе выживали на улицах. Я тоже понимаю важность встречи с Патриотами, ведь, в конце концов, эти повстанцы помогли нам с Дэем бежать из Лос-Анджелеса. Их много и они хорошо организованы. Возможно, у них есть информация о том, что Республика делает с младшим братом Дэя, Иденом. Возможно, они смогут вылечить его уже начавшую гноиться рану на ноге — с того рокового утра, когда Коммандер Джемесон выстрелила ему в ногу и его арестовала, состояние раны то улучшалось, то вновь становилось хуже. Теперь его левая нога больше похоже на огромный синяк с кровоподтеками. Ему срочно нужна медицинская помощь.
Однако у нас по-прежнему есть одна проблема.
— Патриоты не станут нам помогать без платы, — говорю я. — А что мы можем им предложить?
И чтобы подтвердить свои слова, я засовываю руку в карман и достаю оттуда оставшиеся деньги. Четыре тысячи Банкнот. Это все, что у меня осталось после нашего побега. Поверить не могу, насколько же я скучаю по своей устроенной благополучной жизни. На счету моей семьи лежат миллионы банкнот, деньги, которыми я уже никогда не смогу воспользоваться.
Дэй доедает своей кусок теста и внимательно слушает мои слова, сложив губы вместе.
— Да, знаю я, — говорит он, запустив руку в спутавшиеся волосы. — Но что ты предлагаешь? Куда нам податься?
Я беспомощно мотаю головой. Дэй прав — и как бы сильно мне не хотелось никогда больше не встречаться с Патриотами, я понимаю, что выжить у нас без их помощи, очень мало шансов.
Когда Патриоты первый раз помогли нам бежать из Баталла Холла, когда Дэй был без сознания, а я тяжело ранена в плечо, я попросила Патриотов взять нас с собой в Вегас. Я надеялась, что они помогут нам.
Они отказались.
— Ты заплатила нам, чтобы спасти Дэя от казни. Но ты не платила за то, чтобы мы тащили ваши раненные задницы через весь Вегас, — сказала мне Каэде. — Солдаты Республики сидят у вас на хвосте, а у нас не дом отдыха, где все включено. Я не собираюсь рисковать своей башкой, ради вас двоих, если вы не намерены платить.