Я потянулась к Кададжу и коснулась его руки. Внутри у него совсем пуста, а энергия будто огонь свечи, — лишнее дуновение воздуха, погаснет.
— Что ты делаешь? — возмутился он. Я посмотрела ему в глаза, только вот там возмущения никакого не было, в его глубине глаза скрывалось большое удовольствие, радость.
Я отняла руку и отвернулась. Кададжу я понравилась, вероятно. А может мне лишь кажется?
— Я просто трогала тебя внутри, узнавала тебя. Скажи, а ты и в правду был другим? — я повернула голову в его сторону и он отвел взгляд.
Говорят, он был совсем другим, не любил драться, преследовал какую-то определенную цель, ни о какой мести он не думал. А теперь, он изменился: появилась жажда к мести, к бою, а главное жажда над кем-то поиздеваться.
— Знаешь, сейчас я чувствую себя другим, даже мысли не те, совсем не те. Я хочу отомстить, чтобы нас запомнили и прятались они, а не мы! Вот что я хочу…Но я только понял, что хочу этого, раньше такого не было, — удивленным голосом произнес он.
И я поняла, что надо сменять тему. Поговорим о более приятных вещах.
— А Язу, он изменился хоть как-то? — я не знала какой он был до меня, так что узнать насколько он изменился, конечно, хотелось.
— Да, конечно. Он самый скрытный в семье, необщительный, такой осторожный и равнодушный. Я сразу заметил, что он изменился, стал более задумчивый и задавал Лозу странные вопросы про девушек. Он также часами лежал на земле, глядя в звездное небо. Часто ходил в лес, хотя еда у нас была. Я понял, что у него кто-то появился.
Он часто и мне рассказывал какие-то вещи связанные с романтикой, но я был в таком состоянии, что не понимал его вовсе. Мы все знали Язу как асексуала. Он никогда никого не любил, он даже не пытался. И тут, как гроза посреди ясного неба! Мы не ожидали такого, вовсе. Думали, что я найду себе девушку, может Лоз, а твой любимый будет сам по себе. Оказалось немного наоборот, — он усмехнулся и посмотрел на дверь.
Похоже, дело обстоит и впрямь серьезно. Так часто происходит в мире, что тот, кто что-то отрицает, часто становится объектом этого отрицания.
Я посмотрела в окно. Солнце уже было поглощено тьмой, только блеск луны слабо показывался из-за темных облаков. Послышался гул мотоциклов и я, как в припадке, подлетела к окну. Они ехали, да они ехали!
Такие веселые, коварные, игривые! Что-то позади них волочилось…Эта и есть та Юффи? Я не могу её четко рассмотреть на таком расстоянии.
А когда они были уже близко, то я вышла из дома и встретила Язу с объятиями и поцелуем. При виде его, моё сердце начинает полыхать, по душе течет бальзам любви, такой успокаивающий и до экстаза приятный!
А мне так нравилось обнимать парня, что боялась лишний раз его задушить или сломать что-либо.
Сзади его мотоцикла была маленькая девочка. Она выглядела довольно приятна: черные короткие волосы, большие карие глаза, повязка красная на голове. Одежда самая обычная. Она была привязана к мотоциклу веревками.
Ещё она ужасно вопила, даже уши закладывало.
— Лоз заткни её! Мне кажется я сейчас оглохну! — Язу закрыл уши и поднял глаза к верху, а Лоз, подойдя к Юффи, ударил её с такой силой, что она просто отключилась.
— Давай внесем её в дом, — Лоз развязал ей руки и взяв за пучок волос, потащил её по земле в дом.
Язу склонил голову набок.
— Смотри ковер нам не запачкай, будешь его сам отмывать, — и рассмеялся чистым приятным смехом.
Моя энергия действовала не только на слабых?
========== Если все время молчать, то что-то сгорает внутри или взрывается. Бывает, что помогают слезы. ==========
Нет более могучей силы, чем два неудачника, которые объединились, чтобы отомстить за свой позор всему миру.
То, что я наблюдала, было крайне жестоко. Мой любимый старался в этом не участвовать, однако то, что делал Кададж с девочкой, поражало.
Язу и Лоз во время кровавого месива, которое обрушилось на жертву, стояли в сторонке и даже старались не смотреть.
Кададж, будучи обречен на служение моей энергии, не понимал даже, что делает. Он избивал Юффи кулаками, затем схватил нож и просто срезал с неё кожу, разрываясь при этом диким хохотом. Он был настолько по духу приближен к чему-то демоническому, что даже кто-то из братьев начал что-то шептать вроде молитвы.
“Слабый” вел себя столь не человечески, что нам всем хотелось сбежать отсюда. Девочка орала, а его смех грозился перекрыть душераздирающей крик.
Губы его присосались к ране на женской ноге и он схватив зубами её кожу, попытался оторвать её от тела.
Пытаясь отвлечься, я посмотрела на парней. Язу приоткрыл рот, ужас застыл в его глазах, казалось, он крикнет.
У Лоза глаза были закрыты, губы что-то судорожно шептали и я не могла разобрать слова, так тихо он шептал.
Мученица вдруг замолкла и я повернула голову на зрелище. Взирать на это я могла, но через какие эмоции приходить пришлось мне? Злость, ненависть, непонимание, — вот, что бурлило внутри. Я не горела желанием оторвать данного человека от дела, у меня вообще не было желание приближаться.
Кададж вдруг встал и облизнувшись, посмотрел мне в глаза. Он был сейчас похож на монстра из кошмаров, но такого монстра, которого бы даже не прочь призвать, даже под риском умереть.
Он был красивый, одновременно ужасный и красивый. Его рот был окровавлен, как у волка, одинокого волка, поймавшего в лесу добычу и невольно загубив его, после долгой голодовки. В глазах блеск удовольствия, блаженство.
Его уголки губ дрогнули и он протянул мне руку.
— Иди сюда, — сказал он, но голос будто был в моей голове. — Иди сюда, будем развлекаться вместе.
Я уже была готова взять его за руку и окунуть руки в нечистую кровь, однако Лоз остановил меня.
— Кададж, может хватить пока? Она и так без сознания. Разве тебе будет весело с ней развлекаться?
Парень опустил глаза. Он явно размышлял над таким предложением. Мученикам всегда нравился крик жертвы, не зависимо от того кто их жертва и каким образом они их мучают.
— Действительно, Лоз. Её крики ласкают мне уши, её крики пробуждают во мне силу. Сейчас прошу её излечить, так как я очень хотел бы развлекаться и дальше. Джайна, ты умеешь излечивать? Тогда берись за дела, — холодно процедил он и развернувшись, ушел наверх.
Юффи упала на мою долю. Но разве я должна сочувствовать? Я даже её не знаю! А по рассказам она воровка материи, девочка, изображающая героя. Теперь этот “герой” прикован к стене и лежит в угле за диваном.
Я посмотрела на Язу и мы встретились взглядом. Смотрел он на меня с каким-то сожалением, почему он меня жалеет?
— Джайна, ты справишься? Я могу тебе помочь? — спросил он, вкладывая голос всю ту любовь, которой обладал ко мне.
Я кивнула. Мне нужна была помощь, так как Кададж нанес девочке множество ран. Я быстрая в движении, но быстро залечивать раны я не могу.
— Принеси мази и делай всё как я, больше не требуется, — я слабо улыбнулась ему, хотя после такой сцены эмоциями позитивными не напасешься.
В следующие минуты, мы сидели около девочки и мазали ей раны, зашивали и бинтовали.
Язу высказывал мне свои эмоции насчет увиденного и далеко они были не приятные. Он, конечно, любит драки всякого рода, но то, что видел, ему очень не понравилось. Столько крови, столько радости от боли чужого, столько дикого смех, заморозившего душу. Он не понимал как Кададж стал таким. Раньше он был, по словам любимого, не такой. Сейчас же изменился кардинально.