Ноги сами понесли меня вглубь квартиры, на негромкий звук работающего телевизора. Кто бы мог подумать, что аккуратный до педантичности медик может жить в такой грязи! Одно слово: холостяк.
Комната одновременно служила спальней и гостиной. На мебели ровным слоем лежит двухнедельная пыль. Диван разобран, одеяло сбилось комом, на подушке как ни в чем ни бывало стоит телефон, разломанная на мелкие детали трубка валяется на полу. Везде разбросана одежда, на журнальном столике меж кипой газет, пожелтевших от времени и кое-где украшенных пятнами от кетчупа, и стопкой истрепанных детективов в мягкой обложке примостилась тарелка с остывшими, явно вчерашними пельменями, пустой бокал для пива и полная окурков пепельница, под столом - пустые бутылки. Гм, кажется, на этот раз маниакальная аккуратность изменила соседу. Интересно, в чем причина? Появилось что-то, что важнее порядка в доме или наш сосед просто головой ударился и излечился от страсти к чистоте? Валера не ждал гостей, и уж тем более женщину, иначе потрудился бы навести порядок. И, тем не менее, к нему кто-то приходил - запах духов явственно ощущался и здесь, разве что чуть слабее. Странно, очень странно.
В кресле лицом к телевизору сидел Валера. Его голова неестественно запрокинулась, а пальцы судорожно вцепились в подлокотники, так, что побелели ногти. За спиной жалобно скулил Шерлок. Что-то случилось с его хозяином, что-то очень нехорошее, и пес в безграничной любви, преданности и наивности решил, что я смогу помочь Валере. Но ведь я не врач, и не знаю, что с ним. Я даже 'скорую' вызвать не смогу: оба телефона разбиты, а свой я забыла то ли дома, то ли у Ворона. И надо бы бежать к себе домой и звонить оттуда, однако что-то не давало мне сделать это. Запинаясь о многочисленные игрушки Шерлока, я по стеночке дошла до кресла и склонилась над соседом.
Ему действительно было плохо. Белый, как бумага для ксерокса, губы перекошены. Широко распахнутыми глазами - один сплошной зрачок - он смотрел куда-то сквозь меня. На миг мне показалось, что он не дышит, но тут пес надрывно залаял, и Валера чуть слышно захрипел и, дернувшись всем телом, повалился на бок. Даже в таком состоянии он, слыша лай любимого пса, как мог, пытался успокоить его. Значит, жив. Но надолго ли?
Я положила ладонь на лоб соседа и тут же невольно отдернула руку: Валера был холодный, как глыба льда. Я поняла, что он умирает. Сейчас, на моих глазах. Нужно бежать к себе, вызывать 'скорую', может еще не слишком поздно! Я в два прыжка оказалась у двери в комнату, но сенбернар преградил мне путь. Он ткнулся мне в ноги и чувствительно подтолкнул мощным лбом обратно. А потом едва слышно заскулил и поднял на меня полные мольбы глаза. Никогда бы не подумала, что у собаки может быть ТАКОЙ взгляд.
- Но я не врач! - беспомощно развела руками я.
Но на Шерлока это не подействовало, только горечь безнадеги появилась в песьих глазах.
- Что, кроме меня никто не поможет? - спросила я, ничуть не сомневаясь, что пес меня понимает.
Сенбернар с жаром загавкал, подпрыгивая, как будто у него на лапах были пружины. Может, действительно стоит попытаться?
Я вернулась к Валере и осторожно взяла его за запястье в надежде нащупать пульс. Редкий, слабенький, но есть, и это главное. Значит, еще не все потеряно. Очень надеюсь, что этот анабиоз имеет магическую природу, потому что я все-таки ученица мага - опустим тот факт, что ученицей я стала всего несколько часов назад - и, как сказал Ворон, уже кое-что могу, пусть и интуитивно. А раз так, надо постараться ни о чем не думать, что для меня безумно сложно и... И довериться самой себе, что, оказывается, еще сложнее. Переступить через 'я не смогу', 'я боюсь' и 'я не знаю, что делать'.
Я постаралась максимально сосредоточиться на сердечном ритме Валеры. Он был как очень тихая, медленная музыка, что звучит за толстой кирпичной стеной. Стеной чужого заклятия. Мое же сердце стучало в ином, быстром и неровном ритме, кровь шумела в ушах, внося ноту диссонанса, превращая мою музыку в какофонию. И я обрушила эту какофонию на кирпичную стену, возведенную вокруг Валеры, мысленно представляя, как трескаются и вываливаются из нее кирпичи под напором безумной мелодии. А когда в ней образовалась изрядная брешь, мощный поток изломанного, но наполненного жизнью ритма, хлынул в нее, вливаясь в почти утихшую мелодию Валериного сердца. А у меня в голове будто петарда взорвалась, и на мгновение все погрузилось во тьму...
Очнулась я, сидя на полу у кресла, в котором живой и на вид здоровый Валера недоуменно вращал глазами, будто в первый раз видел эту комнату. Рядом со мной сидел счастливый донельзя Шерлок, лизал мне лицо, и я, как оказалось, обнимаю пса за мощную шею. Ни на что больше сил не осталось, словно я в одиночку разгрузила пару вагонов, доверху набитых мешками с картошкой. Вернуться домой и доползти до своего диванчика представлялось сейчас невыполнимой задачей.
- Дара, а ты чего здесь делаешь? - почесывая в затылке, осведомился сосед. - И я... Блин! Я ж на работу опоздаю! Блин!
Валера бросился к телефону, увидел, во что превратилась трубка и, нечеловеческим усилием удержав рвущиеся в языка непарламентские выражения, вылетел вон из комнаты. Я прижалась лбом к плечу Шерлока. Ничего, передохну минут пять и уйду, соседу как раз хватит времени собраться.
Из прихожей донесся Валерин голос - медик упрашивал кого-то подменить его на сегодня. Что ж, время отдыха увеличилось до десяти минут, тем более, пес не возражает.
- Ну, рассказывай, что и как, - Валера вернулся в комнату и сгреб мою руку, щупая пульс. Теперь роли распределены более традиционно. - Ого! Да у тебя сердце просто брейк-данс отплясывает! Ну-ка, давай в кресло.
Я покорно пересела, настойчиво потянув за собой Шерлока. Пес смотрел на меня с немым обожанием и заговорщицки улыбался. Теперь нас с ним связывает не только взаимная симпатия, но и страшная тайна. Он знает, что я будущая волшебница, я знаю, что он это знает, и, чует мое сердце, знал с первого дня, когда Валера сюда переехал. И пес сохранит мою тайну надежней, чем швейцарский сейф.
- Ты ведь никому не скажешь, да? - украдкой шепнула я псу, пока Валера бегал за лекарством.
Шерлок негромко гавкнул, улыбнулся опять и положил тяжелую голову мне на колени. Договорились.
- Так как ты оказалась в квартире? - продолжил допрос Валера, сунув мне рюмку с сердечными каплями и стакан с водой. - Тебе я дверь не открывал, это сто процентов.
Причем он выделил интонацией слово 'тебе', и мгновенно осекся, будто понял, что сболтнул лишнее.