– Чувствуешь что-нибудь? – тихо спросил Суузу.
– Сроду ничего не чувствовал. – Акира, может, и хотел бы, чтоб ему досталась хоть малая доля удивительных талантов сестры. Цумико была наблюдателем высшего уровня, ну а его душа оказалась не из тех, что притягивают амарантов. – Это безопасно?
– Для тебя да, естественно. – Феникс, по-птичьи наклонив голову набок, рассматривал дверь с явным недоверием. – Мы с тобой – единственные, кто может беспрепятственно входить и выходить.
Дверь отворилась, и Цзуу-ю выглянул в пустой коридор:
– А вы планировали много развлекаться?
– Может быть, – выпалил Акира.
– Нет, – одновременно произнес Суузу.
– Ладно, нет. – Акира шмыгнул в комнату, устало потирая мокрую голову. – А если захотим с кем-то потусить, так спустимся в ученический центр или встретимся еще где-то.
Низко согнувшись, Цзуу-ю поглядел в глаза мальчика:
– Благодарю тебя за то, что ты идешь на уступки ради нашего удобства.
– Да чего там, ерунда.
– Ерунда? – Цзуу-ю лукаво покосился на младшего брата. – Если ты будешь уделять ему все свое время, то, вероятно, можешь возненавидеть фениксов и их прихоти. А Суузу никогда так и не научится тому, что можно узнать, лишь покинув «гнездо».
– Ага, мы знаем.
Они с Суузу множество раз говорили обо всем этом, и оба давно с готовностью отказались от многих зон комфорта.
Цзуу-ю хмыкнул довольно скептично, и Суузу, вытаскивая постельное белье из шкафа, отозвался угрюмой трелью. Акира попытался помочь с постелью, но его лучший друг, как обычно, делал все по-своему: разглаживал, подправлял, поправлял. Это выглядело немного глупо, ведь всё, над чем они так трудились, сомнется, стоит им улечься. Но для Суузу были важны подобные вещи, а для Акиры – покой друга.
– А теперь в «гнездо», мои птенчики.
Голос Цзуу-ю звучал насмешливо, но это-то Акире и нравилось в нем. Большинство амарантов так боялись напугать обычного человека, что изо всех сил старались вести себя мило, учтиво и смиренно. Не то чтобы Акира был против дипломатии. Просто легче с людьми, которые и сами чувствуют себя легко.
Он опустился на колени на кровати, склонив голову и принимая неизбежность ежедневного прихорашивания. Когда это случилось впервые, мальчика смутили прикосновения феникса. Но с тех пор они проработали такие вещи, как границы и подходящее время и место. Оказалось, что на самом деле это было даже здорово. Расслабляло. Успокаивало. И вроде даже способствовало пониманию, потому что часто Акире удавалось уловить настроение Суузу, именно пока тот хлопотал вокруг него, а также определить, когда хлопотал не Суузу.
– Не тот брат, – пробормотал он.
– «Гнездо» мое, значит, и это мое право. – Цзуу-ю провел пальцами по коротким волосам Акиры. – Подходи, Суузу. Я могу справиться с двумя птенцами одновременно.
Акира почувствовал, как его друг устраивается рядом с ним. Повернув голову, он поймал взгляд Суузу и улыбнулся. Цзуу-ю «чистил» их одновременно, перебирая и массируя волосы – теми же движениями, которые так конфузили Акиру, когда ему было четырнадцать. Теперь ему казалось, что он в своей семье.
– Тебе следует отрастить волосы, – пробормотал Цзуу-ю.
В чириканье Суузу послышалось резкое несогласие.
Его брат усмехнулся:
– Бунт? Я шокирован. Но не могу отрицать, что с коротко подстриженными волосами легче вписываешься в среду людей.
– Разве вы работаете не с людьми? – поинтересовался Акира.
– С наблюдателями, – пояснил Цзуу-ю. – И они спокойно относятся к моему оперению. Если вообще меня замечают.
– Потому что вы тайный супершпион?
Звук, который издал Цзуу-ю, был незнаком Акире, и мальчик не знал, как его понимать.
– Потому что мой друг сияет так же ярко, как и ты, Акира. И я склоняюсь перед его великой общительностью.
– Ваш друг тоже здесь, в Кейши? Удастся ли нам встретиться с ним?
– Возможно. – Цзуу-ю в последний раз провел по их волосам. – Но есть более важный вопрос: сказка на ночь или колыбельная?
Не тот вопрос, который ждешь услышать от человека вроде Цзуу-ю. Но при лунном свете и при мерцании свечей острый взгляд феникса смягчился, как и его голос. Чудесное, умиротворяющее время суток, когда близкие становятся еще ближе и можно делиться сокровенным.
Взрослым амарантам сон не так важен, как людям. Они могли обходиться без него неделями, чтобы затем отсыпаться днями напролет. В колонии Фаррустов Акира по ночам пытался превозмогать усталость, чтобы на себе испытать то, что молодые фениксы считали вполне естественным. Они засыпали под щебет материнских колыбельных или под страшную дядину сказку. Там, среди деревьев, под звездами, которые, казалось, отзывались на каждую ноту, пульсируя и вспыхивая всеми цветами радуги, колония пела свои пронзительно прекрасные песни.