Он был прав. Но есть нюанс. У меня все же была сила, которой со мной поделился император. И я мог сделать конструкт. Что собственно сейчас и делал, лихорадочно собирая элементы защитных формул.
Мне оставалось совсем чуть — только запустить поток в центр пентаграммы, как в комнату ворвался Март. Он тоже понял, что противник сдаваться не собирается, и потому уже собрал конструкт, с которым и зашел, как с козырей.
Комната наполнилась огнем, красным, нестерпимым, всеуничтожающим.
Закричал Абашев, принялся палить во все стороны, не давая выйти из укрытия. А потом раздался звон стекла. Абышев выпрыгнул!
— Огонь! — крикнул я. — Убери огонь!
Нужно было как можно скорей продолжить преследование, но мешал пожар.
Март выругался, принялся творить проитвоположный конструкт. Однако для этого требовалось время, которого в запасе у нас не имелось. Я плюнул, выскочил вновь в коридор.
И рванул на улицу. Оббежав дом, я оказался в саду. Глянув на окно, увидел нужное, разбитое, из которого валил дым и мерцали красные всполохи. Значит, отсюда выпрыгнул хозяин дома. Только где он сам?
Следы приземления имелись — примятая трава. А вот потом Абашев словно исчез. Выругавшись, я применил поисковый конструкт, тратя такую ценную сейчас силу. Но обнадеживало другое. Просто так Абашев не должен был убегать от гостей, значит дело тут не чисто. И есть шанс, что кража Кристалла скоро раскроется и все вернется в свое привычное русло — одаренные вновь смогут быть теми, кем являлись ранее.
Конструкт подсветили следы хозяина дома — он уходил в сторону черного входа, где располагалась углярка и комната отопления. Я двинул туда.
Коморка, где располагалась печь отопления, оказалась тесной. Но не это было самым плохим. Комната заканчивалась еще одной дверью, стальной, укрепленной железными вставками. Такую плечом не выбьешь. Вновь конструкт?
— Абашев! — крикнул я. — Ты уже понял, что сила у нас есть? Надеюсь, что понял. И думаю, ты не глупый и понимаешь другое — эта дверь нас не остановит. Мне не составит труда составить конструкт и смять эту преграду как фольгу. Только вот сможешь ли ты спастись при этом? Вряд ли. Так что давай без глупостей. Побереги себя, открой дверь, и мы по-хорошему поговорим? Как тебе такой вариант?
Абашев молчал, но я слышал его тяжелое надсадное дыхание. Хозяин дома размышлял над моим предложением. Пошли тягостными секунды, казавшиеся часами. Я уже готов был создавать необходимый конструкт, как замок вдруг лязгнул.
— Вот и хорошо, — выдохнул я. — А теперь медленно открой дверь.
Петли противно скрипнули. Но на пороге возник не Абашев, а нечто иное. Мой разум даже не смог назвать это существо человеком, но это был именно он, только несколько иного телосложения, к которому мы привыкли.
На пороге комнаты стоял двухметровый детина. Лицо его было жутким, уродским, заставляя невольно отшатнуться. Часть лица было стальной, на накладках даже виднелись маленькие заклепки. Стальные пластины впивались в плоть, кожа морщинилась на границе и была воспаленной. Один глаз был нормальным, а вот второй явно словно взять из другого набора, причем не человеческого: какой-то красный без зрачка кругляш, испещренный сетью вен. Рот тоже непропорциональный, большой, тянущийся от уха до уха. Из чуть приоткрытых тонких губ выглядывали мелкие острые зубы, похожие на акульи.
Тело детины было угловатым, словно нарисованным не умелым художником или ребенком. Кулаки как кувалды, руки свисают почти до земли. Ноги короткие, слоновьи.
— Да что ты такое⁈ — только и смог вымолвить я.
— Аг-р-х-х! — ответил монстр, улыбнувшись и обнажая мерзкие зубы и такой же мерзкий змеиный язык.
И двинул на меня.
Вот ведь черт!
От мощнейшего хлесткого, словно плетью удара меня спасло чудо. А точнее теснота комнатки. Противник снес половину стены, пытаясь попасть мне по голове.
Меня обдало пылью и известкой. Я отстранился назад, но детина не дал мне уйти. Он схватил меня своей лапищей за одежду и потянул на себя. Сила в его руках неприятно удивляла.
Слышал я рассказы в кадетском корпусе о том, что некоторые аристократы держат у себя в подвалах таких вот людей — дурачков для работ по хозяйству. И даже что есть некая мадам Белла, которая этих дурачков знатным господам и поставляет. Говорят, она работает в цирке и что не гнушается любым связей, только лишь чтобы понести ребенка в своей утробе. И лишь только начинает ее живот округляется, как мадам надевает на себя жуткие стягивающие корсеты, которые этого самого ребенка и уродую еще до рождения. Кто хилый и не способный для тяжелой работы — идут на продажу в цирк уродов. А кто уродился крепышом — по очень высокой цене отдается в дом к избранным. И что-то мне подсказывало, что стоящий передо мной монстр был одним из сынов этой самой мадам Беллы.