— Думаю, это только самые начальные сущности, — сказал я.
Катя вопросительно глянула на меня.
— Пуповина наталкивает на мысль, что здесь происходит зарождение чего-то, что имеет начальный свой вил такой, — я кивнул на великана. — Думаю, тот, кто украл Кристалл, использовал его именно с этой целью — чтобы проникнуть в наш мир, запереть от посторонних глаз небольшой участок и разродиться там целой армией.
— Для чего?
— Для нападения. Нам повезло, пласты реальности выплюнули нас именно сюда, в этот закрытый участок. Только благодаря этому мы и узнали о нем. Думаю, сама суть бытия помогла нам в этом, она тоже едва ли хочет, чтобы на ее тканях началась война.
Катя смотрела на меня со смесью страха и смятения.
— Думаешь, к этому дело идет? — спросил тихо она.
— Дар всем нам не просто так отключили. Да и этот закрытый участок мира тоже не просто так образовался. Нам необходимо выбраться отсюда и предупредить Императора. Одним нам не справится.
— Чутье мне подсказывает, что просто так нам отсюда не уйти, — едко заметила Катя.
— Верно.
Я задумался. Попробовать стоит проселочными дорогами, но даже отсюда ощущается невидимая преграда, блокирующая все сигналы. Ставивший ее человек — или иное существо, — дело свое знал. Просто так не разрушить. Нужно добыть дополнительную информацию.
— Нам необходимо пробраться как можно ближе к заграждающим барьерам, — сказал я. — Там попытаемся прочитать базовые формулы, с помощью которых установлен барьер и подумаем, как можно его взломать или на время отключить.
План был рискованный. Но просто так сидеть я был не намерен.
Небольшими перебежками мы двинули по проселочной дороге в сторону, откуда особенно несло чужой силой. Путь шел через лес, в который мы и с радостью зашли, потому что почувствовали, что тут скрыться от угрозы и опасности будет гораздо легче.
Ожидания наши оправдались. Деревья тут были особые, кажется, растущие на особой почве, хорошо насыщенной остаточной силой, поэтому очень хорошо экранировали густые эманации чужаков.
Мы остановились у валежника, перевести дух. Но довольно скоро услышали хруст веток, совсем тихий. Кроме нас тут был кто-то еще.
Я замер, готовый ринуться в атаку в любую секунду. Но биться не понадобилось. Кусты раздвинулись и на поляну вышел старик. Он был одет в старый китель, в руках держал двухстволку, такую старую, что вряд ли бы она смогла выстрелить.
— Кто такие⁈ — прохрипел дед, направляя на нас оружие.
— Свои, — ответил я.
— Свои? — нахмурился дед. — Чем докажете?
— А разве так не похоже⁈ — не вытерпела Катя. — Что мы, на тех великанов похожи, которые всех подряд жрут⁈
— Верно, — кивнул старик, убирая оружие. — Не похожи. Хех!
Достав из внутреннего кармана телогрейки алюминиевый портсигар, он засмолил вонючую самокрутку.
— А вы как сюда попали? Грибники что ли? Что-то я вас раньше здесь не видел.
— Вроде того, — кивнул я. — Тебе как звать то, отец?
— Прохор Митрич я, — представился старик, почесав седую бороденку желтыми от никотина пальцами.
— Скажи, Митрич, а давно эти монстряки у вас в деревне появились?
— Да дня три тому назад. Я как раз в лесу был, по травы. Прихожу в село, а тут такое! Ходят, гады, жрут всех, кто под руку попадется. Ор стоит, жуть!
Прохор Митрич замолчал, густые брови сдвинулись к переносице.
— Я ружье схватил свое, да начал отстреливать гадов. А им хоть бы хны. Не берет их ни дробь, ни картечь. Неизвестно что со мной бы было, если бы не один монстряка. Он меня по загривку — хлобысь! — и я отлетел прямиком в погреб, да там и вырубился. Хех!
Старик улыбнулся, обнажая редкие оставшиеся зубы.
— Спас считай меня! Очнулся я, слышу, чуть потише стало. Понял, что все, нет деревни моей. Я только один и остался. Хотел выскочить, да в последней битве как викинг достойно уйти. Но не стал.
Прохор Митрич вновь задумался.
— В общем, дождался ночи, выбрался из погреба тихо, да ушел сюда. Лес им не интересен, они только по деревне шастают.
Старик вдруг переменился в лице, сквозь зубы злобно процедил:
— Сволочи!
А потом, отмахнувшись, через грустную улыбку спросил:
— Никак судный день начался? Вы боговерующие? Я тоже нет. А вот моя бабка, царство ей небесное, была верующая. Нет, ее не съели. Она три года назад тому померла, от припадка. Так вот она все пугала меня, что к грешникам ангелы придут со спросом в судный день, мало не покажется. Я смеялся тогда, а сейчас что-то подумал, что может быть и правду говорила старая?