Мы наблюдали с окна, как злобно смотрят одни знатные люди на тех, у кого оказался пропуск. Некоторые торговались. Предлагая немалые деньги на обмен на проход внутрь.
Первым из интересующих меня родов подошел представитель Орловых. Это был плечистый мужчина с седой головой, соответствующий по внешности своей фамилии — нос крючком, взгляд зоркий и цепкий, осанка гордая. Настоящий орел, парящий в небе. Мощь тоже имелась, поддерживаемая сейчас особыми накопительными камнями, которыми были украшены его перстни на пальцах.
Граф Орлов, заприметив меня, направился в мою сторону.
— Рад вас видеть тут, господин Пушкин, — чуть кивнул он.
В этом движении чувствовалось снисхождение, глава рода явно привык к тому, чтобы к нему относились с особым уважением.
— И я вас приветствую, господин Михаил Михайлович, — ответил я.
— Надо отметить, что вы делаете поразительные успехи, — сказал собеседник. — Еще совсем недавно ваш род был… — Орлов чуть замялся, явно подбирая слова помягче, — не таким знатный, а теперь вдруг, за короткое время, вы целый адъютант Его Величества!
«Целый магистр», — поправил я его, но вслух сказал другое:
— Да, на все воля случая.
— Ну бросьте, не нужно быть таким скромным! Вы явно нашли расположение Императора. Вот он вас и двигает вперед по служебной лестнице.
Эти слова мне не понравились, но я силой заставил себя промолчать и ответить что-нибудь нейтральное.
— Нет, расположение Императора тут не причем. Просто много труда и капелька удачи.
— Ну как знаете, — пожал Орлов плечами. — Не желаете что-нибудь выпить?
— С превеликим удовольствием!
Мы прошли к столу, взяли по фужеру шампанское. Оно оказалось превосходным.
— Кислятина! — скривился Орлов. — Это что, с Некрасовских винокурен? Зря! Очень зря! Вот у меня шампанское — высший сорт! Каждая бутылочка — на вес золото. Рецепт, между прочем, передавался еще от прапрадеда. Не шампанское, а нектар! Сколько раз Императорскому повару предлагал, чтобы он у меня закупал шампанское, а он ни в какую. Верно, Некрасов ему процент отстегивает. И ведь никого не стыдятся, ни царя, ни бога! Александр, уж коль ты имеешь приближение к Императору, поговорил бы с ним насчет моего шампанского, по старой дружбе.
Чего⁈ По старой дружбе? Орлов, не успели мы даже подойти к самому важному, уже выбесил меня и вывел из себя. М-да, кажется, дело будет не таким легким, как я думал первоначально.
Пришлось взять себя в руки и ответить что-то нейтральное, не давая никаких обещаний.
— О, гляньте, кто явился, — сделав кислую мину, произнес Орлов. — И он тут!
В зал вошел Дубровский. Этот глава рода был полной противоположностью Орлову — приземистый, толстоватый, сутулый, лицо одутловатое и серое. Он шел, раскачиваясь из стороны в сторону — сказывалась юношеское ранение на фронте. Дубровский оглядел всех, приметил и нас. Но проскользнул взглядом как бы не заметив. Потом подошел к тем, с кем водил дружбу и начал приветствовать, отвешивая безобидные шутки.
— Пойду, поздороваюсь, — сказал я, но Орлов беспардонно остановил меня, схватив за локоть.
— Что⁈ Зачем?
— Это банальное уважение, — ответил я.
— Он же мерзавец!
— Мне он ничего плохого не сделал.
— Сделает! Уж поверьте мне, обязательно сделает.
— Что же вы так злитесь на него?
— Есть за что!
Орлов оттопырил нижнюю губу, сморщился.
— Это все дела давно минувших дней, — сказал я, не желая особо вникать в причину их конфликта.
— Какая разница? Я все помню. И этого достаточно.
— А если бы от этого зависела судьба всей Российской Империи? — вдруг спросил я в лоб.
— Что вы имеете ввиду? — не понял Орлов.
— Я говорю, что если бы на кон была поставлена судьба всей Российской Империи с условием вашего с князем Дубровским примирением. Что, если бы от этого завесило очень многое, в том числе судьба одаренных и аристократов. Помирились бы вы тогда?
От ответа зависело многое и я ждал его с нетерпением и одновременно страхом.
Орлов сверкнул глазами, выпятил грудь, еще больше став похож на птицу. А потом, скрестив руки на груди, каркнул:
— Никогда!
Я понял, что угроза провала гораздо ближе, чем мне казалось ранее.