— Использовали, — пробормотал я, скапливая всю ярость в один комок. — Прокляли, наделив нечеловеческими возможностями. Свели в могилу двух друзей, — я выпрямился и нашел взглядом глаза Любы. Один серый, второй черный. Чёрный, как у Насти, — Трёх друзей. И после всего этого ты хочешь так просто убить меня? Ты одна, — выкрикнул я, — Твои повелители, поджав хвосты, спрятались за спиной обычной никчемной ведьмочки. Чья сила зависит не от нее. Что же ты мне сделаешь, Люба? У тебя не хватит собственных сил.
— Собственных? — захохотала она и скользнула за камень алтаря, загораживаясь им от меня. Даже не глянув вниз, она положила руки на артефакт: — Мне не нужны собственные силы! Я могу пользоваться могуществом Богов!
— Что ж попробуй, — наклонив голову в бок, я с интересом наблюдал за действиями Любы. Олеся, не понимая ничего, тоже смотрела в сторону ведьмы, прижимая к себе тело Анастасии.
— Время умирать, — усмехнулась она, стараясь черпнуть силу их артефакта. Она, всё так же улыбаясь, подняла руки перед собой, направляя ладони в меня, но ничего не произошло. Улыбка увяла, и ведьма вновь предприняла попытку атаковать меня чужой силой.
— Твои боги покинули тебя, — подначил я Любу.
— Ты всё равно сдохнешь, — в этот раз она выпустила свои возможности.
Толчок в грудь и я кубарем пролетел мимо Олеси.
— А теперь твоя очередь, говорящая, — повернулась к Нильской она, а в следующее мгновение уже лежала на полу.
— Ты жив? — искреннее недоумение проступило на нестареющем лице.
— Ты думала, что сама сможешь уничтожить того, в ком сила твоих хвалёных «Тёмных»?
Она сделала шаг назад и наконец, глянула на артефакт. В углублении черного алтаря лежал один из тех желтых камней, что сияли со всех сторон.
Ее обманули? Не может быть!
— Прощай Люба, — прошептал я, чувствуя, как накопленная ярость просачивается сквозь меня, как вода сквозь щель в плотине, — Ты забрала у меня слишком много.
Злость, копимая весь путь по Лабиринту, наконец, нашла выход. Она вырвалась через каждую пору моего тела, затапливая пространство, и ринулась к ведьме. Всего секунда и она падет вниз бесформенным мешком.
Глаз нет. Волосы сожжены. Лишь кучка некогда бывшей биологической формы жизни. И ничего. Никаких упоминаний, что такой человек существовал.
— Ты доволен? — закашлялась Олеся, ее тоже зацепило моей злостью. И приходила в себя она слишком медленно, слова почти не вязалась.
— Я отомстил. Но не всем, — ответил я, подходя к алтарю. В углублении лежал желтый камень, но свечения не производил. Неужели это и есть артефакт? Как бы там ни было, я решил, что должен сделать.
— Я отказываюсь от силы! — выкрикнул я, напрягая легкие. Небольшой толчок ярости в сторону алтаря. Ее осталось самая малость, всю я потратил на ведьму.
Камень помедлил, а потом разлетелся, а три больших осколка, которые медленно таяли и впитывались в черный камень своей подставки.
— Время уходить! — скомандовал я говорящей, подхватывая на руки Анастасию. Рука девушки скользнула вниз, отталкиваясь от пола.
— Всё кончено.
— Соболезную, — пробормотал Клин, пожимая мне руку.
На похороны Архаиной пришло не так уж много человек. Но почти все считали ее хорошим человеком и другом. Не знаю, почему она поступила так именно со мной.
Ребята с актерской труппы наперебой вспоминали все её выходки за недолгое время работы. Даже Егор Валерьевич, шеф Насти отзывался о ней как о немного сумасшедшей, но безумно талантливой актрисе.
Да! Она была актрисой по жизни. Скрываясь за масками и играя свою, особенную роль. И для каждого человека эта роль была неповторимой. Не такой, как для других. И всё же, несмотря на предательство, она всегда останется в моём сердце, как лучшая подруга.
— Твои первые цветы, — я положил букет роз возле светлой надгробной плиты, с которой на меня смотрела улыбающаяся мордашка прежней Насти.
Той, которая еще не предстала перед выбором сестра или друг. «Она влюбилась в него…» — всплыли в мозгу слова ведьмы. Я отмахнулся от их, и отступил от могилы, позволяя и другим проститься с Архаиной.
— Мне жаль, — на плечо легла рука говорящей, — Правда.
— Не бери в голову, — вздохнул я, в последний раз бросая взгляд на надгробье с выбитыми черными буквами «Архаина Анастасия Олеговна. Помним. Любим. Скорбим.»
— Мы тут больше не нужны, — я взял за руку Олесю и вывел за ограду кладбища, — Как ты после всего пережитого?