— Ник?
Я открыл глаза, надо мной, наклонившись, стояла Анастасия Олеговна собственной персоной.
— Выспался? — хохотнула она.
— А то, — я поднялся с бревна, растирая онемевшую руку, — Зато никто не разбудил предложением заглянуть к мертвому другу.
— Ну как сказать, — ухмыльнулась Настя и, схватив меня за куртку, потащила на остановку.
— Нет.
— Да.
— Нет!
— Да!
— Настя, ты слышала, что я сказал! Мы туда не пойдем!
Прохожие оборачивались на странную парочку, сорящуюся прямо на улице.
— Тебе же будут продолжать поступать звонки! — рявкнула подруга, — Да и сам ты был не против!
— Зато будильник заводить не нужно будет, — фыркнул я, — Мы не пойдем туда! Я передумал!
Через дорогу виднелся дом Сереги. Настя оглянулась на возвышающуюся девятиэтажку, мимо нее с шумом пролетали машины.
— Я не верю, что ты не хочешь туда зайти, — вздохнула девушка.
— Хочу. Но после катакомб у меня пропало всякое желание сталкиваться со всем мистическим. Даже если это мистическое само меня находит.
Брюнетка вздрогнула при упоминании каменного лабиринта. Потом хмыкнула:
— А я так и не вспомнила, как мы выбрались оттуда. Последнее что сохранила моя память, твой дикий крик «Приди!» или что-то в этом роде.
— Я сам не хочу это вспоминать, — поёжился я на холодном ветерку.
Солнце почти село за дальние дома, окрашивая горизонт в красный свет. Все как в тот день, когда я пошел на поводу у Клина.
— И всё же, — выжидательно посмотрела она на меня.
Я тяжело вздохнул и медленно пошагал к лавочке в тени дуба. Настя поспешила за мной, туфли она все еще сжимала в руке, отказавшись надевать «ненавистные шпильки».
— Тогда на мой зов явилось приведение. Настя, я таких никогда не видел, не до того случая, не после. Он был будто жив… наполовину. Он мог принимать облик человека и быть материальным, но в то же время он просвечивался, и сквозь него была видна стена пещеры. Его тело так же пропускало свет фонарика, но … я не знаю, как это передать. Это существо показало мне кратчайший путь к городу. Ты тогда была права, мы блуждали по кругу. Лабиринт был круговым. И мы углублялись вовнутрь. Как ты и говорила, выходов было несколько.
Девушка внимала моим словам, пытаясь нарисовать в воображении картинку катакомб.
— А кто их тогда построил? — спросила она.
Я пожал плечами.
Настя очень натурально зевнула:
— Ладно, домой мне пора. Слишком насыщенный день.
Я утвердительно кивнул и предложил проводить подругу. Жила она на своей старой квартирке, которую так и не продала, уезжая из города. Сейчас это было ей на руку.
— Ты надолго к нам?
— Не знаю, если получится найти работу, то тут и останусь.
— Театральное, — хмыкнул я.
— Я знаю, что ты не одобряешь мой выбор. Но, тем не менее, я закончила его с отличием.
— Актриса, — фыркнул я.
Девушка пропустила мои слова мимо ушей.
— Вот и пришли.
Я попрощался с подругой у подъезда ее дома и побрел к себе. Эти ее расспросы про лабиринт были так некстати. Но все равно она так и не узнает, что лабиринт что-то скрывает, что-то в самом его центре. Там куда не пустил меня призрак и под строжайшим запретом приказал не соваться туда больше. Угораздило же меня призвать стража.
Проходя мимо дома Прохорова, интуитивно поднял голову вверх.
Небо, затянутое тучами не пропускало блеска звезд и луны. Лишь только свет из окон домов освещали дорогу. Фонари тут отродясь не водились, поэтому и считали, что по району ночью лучше не шататься. Но я никогда не прислушивался к мнению других. Именно потому, что они другие. Не такие как я.
Мигнул свет на пятом этаже, качнулась занавеска. Все бы ничего. Но это была квартира Сереги.
Глава 4
Я минуты три наблюдал за окном кухни. Сомнений быть не могло — это квартира Прохорова. Может родственник? Хотя какие родственники, родители Сереги умерли год назад, брат умчался за границу.
В кармане куртки я нащупал ключ от его дома, который так и не отдал ментам. Стоит ли идти туда? Шторка шевельнулась, демонстрир уя промелькнувшую в окне тень.
Если это воры, то я лишь могу напороться на нож в печень. Хотя, где наша не пропадала. Отгородившись воротником черной куртки от ветра, решительным шагом направился на ту сторону дороги. А если не воры? Как же мне надоели все эти твари!
Несмотря на позднее время, у подъезда сидели бабульки и перемывали косточки правительству, ЖЕКу и невесткам.
— Добрый вечер, — кивнул я им.
— Здравствуй, Никиточка, — отозвалась одна из женщин, — Как поживаешь?