— Дальше пешком. Тут недалеко.
И вправду. Через двадцать минут быстрым шагом показалась стена овитая плющом. А чуть позже я заметил огромный пролом в стене, плоды атак, о которых говорила девушка.
Глава 28
— Ну что, готов? — Олеся бросила на меня озабоченный взгляд.
— Более чем, — ободряюще улыбнулся я, и первым перелез через полуразрушенное ограждение. Через стену, построенную относительно недавно, не то, что внутренность Храма. Что-то подсказывало мне, что сердце Лабиринта существует дольше, чем сами Древние. Они лишь оградили его с помощью беженцев и каторжников. Их работы и их душ.
— Фонарь включить не хочешь? — кинула мне в спину говорящая.
— Учись видеть в темноте, — ухмыльнулся я девушке, вытаскивая из кармана куртки необходимый прибор. Щелчок, и свет совершенно бесшумно разрывает вязкую материю тьмы. Только где-то справа капает вода, а чуть левее слышен шорох летучих мышей, а может и крыс.
— Я на нечисть вроде бы не сильно похожа, — пытается пошутить Олеся, но выходит криво. — Ты знаешь, куда нам идти?
— Нет, — беззаботно отзываюсь я, сворачивая в один из множества переплетенных между собой туннелей и переходов.
— Заблудимся.
— Он круговой. Рано или поздно придем к цели, — произнес я фразу, которая уже минут двадцать крутилась в голове, — Они в самом центре. У артефакта. Я знаю.
— Откуда? — заинтересовалась Нильская, стараясь поспевать за мной.
— Я не знаю, как это описать. Просто… Я вижу этот лабиринт с нескольких ракурсов. Тут, — я прикоснулся пальцем к голове, не сбавляя темпа и не поворачиваясь к своей спутнице, — Тут высвечивается всё видеонаблюдение за туннелями лабиринта и его залами. Очень скоро мы окажемся в запретной половине строения. Там где оно теряет своё название «Катакомбы» и приобретает название «Храм Силы».
— Они близко, — облизнула пересохшие губы ведьма, обращаясь к карманному зеркальцу.
— Они? — откликнулся на ее призыв тот, кого женщина именовала «Тёмным».
— Видящий ведет с собой говорящую. — Почтительно пояснила она, прислонившись к каменной стене и сразу наблюдая: за Архаиной, сидящей в углу и слушавшей музыку, и несколькими проходами, ведущими наверх.
Если с выходами всё было ясно. То один взгляд на Анастасию мог вызвать мурашки по коже. Безучастный взор, растрепанные волосы и барабанящие пальцы по корпусу плеера в такт музыке. Возможно, незадействованный во всем этом сумасшествии человек решил, что девушка слетела с катушек. В принципе, сложно сохранить ясный разум, если в явь воплощаются самые желанные походы за порцией страха. Страха, который в состоянии пошатнуть психику. Девушка, мечтающая о столкновении с необъяснимым, опять оказалась в Лабиринте, где впервые узнала, что призраки на самом деле существуют. А ее друг может преспокойно припрячь одного из них на должность провожатого.
— Как вам удалось отвлечь Древних? — вновь повернулась ведьма к зеркальцу, которое сжимала в руках.
— Всё-таки наша сила скрыта в том камне, — колыхнулась тьма за стеклом.
Женщина перевела взгляд на возвышающийся алтарь, отделяющий ее от пленницы. Идеально выделанная подставка из черного камня располагалась точно посередине квадратной комнаты. Сколько не мерила ее шагами ведьма, всё время выходило ровное количество. Возвышающиеся колонны из тёмного материала с вкраплениями янтаря подпирали высокие своды. Да и сами стены были из точно такой же смеси. Но всё же желтые пятна вряд ли были янтарем. Обычный камень не мог бы производить такого ясного свечения. Благодаря чему вся зала была залита приглушенным светом.
Но, тем не менее — это было одно из самых освещенных помещений всего Храма. Впрочем, это место рассчитывалось как «ларец» для артефакта. К которому у людей не должно быть доступа, только для стражи и высших созданий. А мертвецам и богам свет не нужен.
Сам же алтарь состоял из цельной черной глыбы неизвестно камня.
Или же ведьма просто в этом не разбиралась. Отполированный он блестел в желтоватом свете. Женщина так и не рискнула подойти к нему ближе, чтоб рассмотреть тот самый артефакт. Но силу, которую он источал — она чувствовала. Она захлестывала, зазывала поднять бунт или свернуть горы. В подобной эйфории ведьма провела уже несколько часов. И это было невыносимо. Казалось еще мгновение и ей снесет крышу. А пойти против Богов, коими она считала своих Повелителей, было равно самоубийству.