Что значит другая — они что, не такие, как все?
Да, не такие!
Очень часто оказывалось, что эти странные школьники не понимают, казалось бы, очевидных истин, не могут усвоить то, что другим детям буквально дается на лету. У них на все свое мнение, своя позиция, иногда очень отличающаяся от общепринятой. Им приходят в голову странные идеи — глупые, по мнению все знающих отличников, необычные, по мнению людей, умеющих ценить нешаблонное. От них не знаешь чего ожидать, их занятия кажутся непонятными большинству детей и родителей.
Конечно, далеко не все из них учатся совсем уж плохо. Попадаются, правда очень редко, среди них даже отличники, однако не усвоение знаний главное для этих детей, а именнособственная работа мысли. Один учитель, любящий таких учеников, умеющий замечательно вылавливать их, как-то сказал, что даже 2х2=4 будет вызывать у них недоверие и желание найти другое решение.
В этом все и дело, что одаренность, кроме разных видов (умственная, социальная, моторная, практическая), имеет два принципиально разных основных типа: усваивающая, или учебная, и творческая. И то и другое — одаренность, но это существенно разные типы.
Первая, учебная, одаренность, по сути дела, предполагает отсутствие собственного подхода, отсутствие самости, потому что это только затруднит восприятие чужой мысли, замедлит скорость восприятия и научения. Кстати говоря, очень многие исследователи отмечают противоречивость самого процесса обучения: с одной стороны, это присвоение чужого опыта и переработка его в свой, а с другой — чем больше ты отрешишься от себя, тем легче усвоишь предлагаемую чужую логику, чужой, найденный другими способ деятельности.
Но это отсутствие связи обнаруживается лишь до определенного уровня. Когда интеллект очень высок (170–180 единиц), то иногда снова, как и в случае недостаточного его развития, создается препятствие для нормального развития творческих способностей. И связь снова становится отрицательной. Высоколобые интеллектуалы, энциклопедисты сравнительно редко бывают очень творческими людьми. И это понятно: такой уровень интеллекта, как правило, возникает при ярко выраженной направленности на обучение, усвоение. Откуда же при такой гипертрофированной направленности на готовое знание взяться творческости?
Таким образом, связь между интеллектуальностью и креативностью есть (да ее и не может не быть), но связь весьма непростая.
В науке, искусстве всегда легко выделяются такие типы людей, и абстракции соотношений между ними приобретают вполне реальный, содержательный характер.
В ученом совете Института общей и педагогической психологии лет 15 назад были два профессора. Один — замечательный удивительный В. Н. Пушкин, которого обуревали самые невероятные идеи, который уже в то, как говорится, отнюдь не вегетарианское время открыто занимался проблемами телепатии, ясновидения и т. д. Он высказывал необычные идеи о природе религии, интуиции. Какая-то часть его идей казалась интересной, хотя его не все и не всегда воспринимали как серьезного ученого, но это был действительно фонтан творческих идей. При этом он не поражал ни энциклопедичностыо, ни методичностью в их разработке; поражал он именно готовностью к придумыванию — идей, методик, даже забавных словечек. Надо сказать, что серьезность, глубина его идей подтверждается именно сейчас. Многие из них получили фундаментальное обоснование, оказались основой целого научного направления.
Другой психолог — профессор Л., поразительно способный, поразительно знающий. Уезжая в отпуск, он брал с собой учебники нового для него иностранного языка и, приезжая из отпуска, был готов на этом языке уже общаться. Все, что от него приходилось слышать, было интересно и очень важно. Но — чужое. Он лишь разрабатывал чужие идеи.
Не стоит считать, что науке и даже искусству нужны только и единственно творческие личности. Нет, нужны и хранители огня, передающие опыт поколений, умеющие точно и бережно этот опыт зафиксировать, усвоить и без искажений передать- Канадский психолог Г. Селье, описывая различные типы ученых, наряду с творцами, генераторами идей с не меньшим уважением описывал и ученых-энциклопедистов, систематизаторов, и ученых-критиков, и других. Кстати говоря, большинство ученых-критиков рекрутируется из интеллектуалов, и без них развитие науки, как это очевидно, невозможно.
Надо сказать, некоторый пиетет именно перед творческими способностями — это особенность нашей, европейской культуры. Преклонение перед творчеством в науке так велико, что самые серьезные драмы разыгрываются в душе некоторых интеллектуалов.
Физикам хорошо известно имя П. Эренфеста, крупного ученого, друга и единомышленника А. Эйнштейна. Это был подлинно великий критик, анализ которого был столь глубок, что иметь его одобрение считалось высшей наградой. Это был великий физик, считали окружающие, но именно как великий ум, как критик. Его собственные творческие поиски отставали от его критического дара (так, во всяком случае, считал он сам). И вот, мучимый чувством неполноценности, считая себя бездарностью в науке, П- Эренфест покончил с собой…
На его могиле А. Эйнштейн, отдавая дань великолепному физику и замечательному человеку, высказал очень глубокую мысль о причине несоответствия творческих способностей Эренфеста его критическому таланту. Любой творец, говорил Эйнштейн, должен так полюбить свою идею, что какое-то время, пока она не окрепнет, не допускать внутренней критики. Лишь когда выстроена надежная система, утверждающая новую идею, только тогда включается критический запал. Эренфест, говорил Эйнштейн, с его вечным самоедством, с его неудовлетворенностью собой, начинал критиковать себя раньше, чем идея сумеет устоять.
Точка зрения психологически, по крайней мере, нестандартная, не укладывающаяся и сейчас в рамки расхожих представлений о творчестве. Чего стоят банальные разговоры о вечной неудовлетворенности творца, которая, по мнению многих, должна быть спутницей любого творчества! Да, неудовлетворенность, видимо, должна быть, но потом, а вначале — гордость и радость. Как у Пушкина: Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
Да, престиж творчества в европейской культуре весьма велик. Само это слово творчество, по данным контент-анализа, входит в десятку наиболее употребительных слов в психологии, социологии, философии, даже политологии. Но, скажем, в восточной культуре уже не так, и такая, казалось бы, по-западному прогрессивная страна, как Япония, вовсе не имеет такого культа творчества, как США. Главное для японского школьника, а потом японского инженера — прежде всего усвоить, научиться выполнять что-либо наилучшим, эффективнейшим образом. И вся система образования в Японии, по-своему совершенная, направлена на серьезное обучение детей.
По данным ЮНЕСКО, Япония дает своим детям образование, по некоторым показателям едва ли не лучшее в мире. А вот открытий в Японии появляется совсем не так много, и, одна из первых по технологии стран, она по количеству нобелевских лауреатов в области науки находится на одном уровне с Венгрией.
А первое место по числу научных открытий мирового уровня занимают США. И не только за счет ввоза мозгов, но еще и за счет необыкновенного престижа не образованности, а именно творчества. Уже много лет вся система образования в США, отбора детей в школы, специалистов, ученых организуется прежде всего по этому критерию.
Но вернемся к нашей стране, к нашим учителям и нашим детям.
В свое время группа советских детей побывала в американских школах, а группа американских, соответственно, в нашей стране. И вот каждая из этих групп должна была дать ответ на следующий вопрос: что больше всего поразило их в чужой стране.
Американские дети сказали: их удивило больше всего, что у советских ребят считается хорошим товарищем тот, кто подсказывает, если нужно, другу. В советской школе это считается проявлением настоящего товарищества (не у учителей, конечно, а у ребят). Американские школьники искренне удивлялись- Ведь, подсказывая своему другу, ты тем самым мешаешь ему точно оценить свои знания и убираешь с дороги будущего конкурента: он будет меньше знать и ему будет труднее поступить в университет или на работу (на работу чаще всего принимают по результатам разного рода тестов и экзаменов, где оценивается среди прочего и образовательная подготовка). А для наших детей подсказка-в порядке вещей; престиж знаний в нашей стране не высок.