Нина Алексеевна, поняв мою нерешительность да стеснительность, тут же взяла пачку дисков и всунула мне их в руку.
— Спасибо! Я обязательно верну.
— Да уж, не забудь, – она слабо улыбнулась, и подтолкнула меня к двери.
Уже дома я понял, что повел себя немного по-свински. Пришел, пошастал по квартире, еще и диски унес. Впрочем, если мне удастся все же Даньку разыскать – это и будет лучшая благодарность за ее хорошее отношение ко мне.
Вскоре домой вернулись родители. Оказывается, они ходили в кино. Но когда я спросил, какая была картина, они ничего вразумительного ответить не могли. Одно из двух – либо ссорились весь сеанс, либо им просто не повезло, и они купили билеты на какую-то муру. Но настроение у обоих было отличное, и уже это было хорошо.
Мама сразу же ушла на кухню, и вскоре оттуда раздался вкусный запах жаренных свиных котлет. А мы с папой уютно расположились в креслах перед телевизором, и стали ждать начало хоккейного матча. На время и я забыл обо всех последних событиях. И хорошо, потому как от всего этого я уже чувствовал, что голова моя разрывается на мелкие части…
Воскресенье – лучший день недели. И не потому, что у всех он выходной. Вы замечали, что, как правило, именно в воскресенье стоит отличная солнечная погода, а по телевизору показывают лучшие фильмы, и по телефону тебе звонят по очереди все твои друзья, а дома всегда пахнет вкусным, и вообще на душе ощущение какого-то праздника.
Правда, именно сегодня у меня на душе не было ощущения праздника. Я почему-то вспомнил Данькиных родителей, и подумал, что им совсем не весело сейчас. И радоваться в то время, когда другие грустят, было как-то не по-человечески.
Проснулся в этот день я довольно поздно. Ночью спал плохо, снились какие-то кошмары, и я полночи проворочался в постели с боку на бок.
Родители меня будить не хотели, поэтому из их комнаты почти не раздавалось ни звука. Я встал с постели, оделся и вышел на кухню.
Так и есть – мама вязала новый свитер, периодически поглядывая в маленький телевизор на холодильнике. Там в это время шла какая-то кулинарная передача. Папы дома не было.
— Где папа? – спросил я сонным голосом.
— Поехал в гараж, искать свои удочки. Собирается на рыбалку на следующие выходные. Поедешь с ним?
— Еще не знаю. У меня могут быть дела.
— Какие еще такие дела? – мама подняла на меня удивленные глаза, на минуту оторвавшись от вязания.
— Какие-какие, важные, вот какие! Могут же у меня быть свои дела, — обиженно сказал я. Но мама иронически улыбнулась, и я быстро остыл.
Мне кажется, что родители меня до сих пор принимают за младенца, ну или за какого-то малыша, который из дома не может выйти без особого разрешения. А между тем, мне уже целых 15 лет! Как сказала бабушка – я уже «взрослая самостоятельная личность». Так считала она, и я. Но больше, похоже, никто.
В общем, я взял чашку кофе, и с важным видом удалился в свою комнату. На глаза мне попались компакт-диски. Те самые, которые я взял у Даньки. Я начал их перебирать. Некоторые были подписаны от руки, на них Данька, видимо, сам записывал программы, которые были ему нужны. На некоторых были компьютерные игры. Их я отложил в сторону, чтобы потом запустить и посмотреть.
Внимание мое привлек толстый пластиковый холдер с дисками, который затесался в самую середину стопки. Я открыл змейку, а оттуда, вместо дисков, вдруг выпали листки из записной книжки. Судя по каракулям – это был почерк Даньки. Только в нашем возрасте можно писать таким неразборчивым почерком, который мой папа сравнивал с «рукой терапевта», а мама выражалась просто, но ясно — «как курица лапой».
Вот это очень интересно! – подумал я. Удивительно, что никто раньше не обнаружил Данькины записи. Я поднял с пола рассыпавшиеся листки, и на самом первом из них прочитал какой-то диалог, записанный Данькиной рукой:
« — Значит, все нереально?
— А что есть реальность, и как определить ее? Весь набор ощущений — зрительных, осязательных, обонятельных — это сигналы рецепторов,
электрический импульс, воспринятый мозгом…»
Хм, где-то я уже слышал это. Но только, где и когда?
Я сложил листки обратно в холдер, и решил позже во всем этом разобраться. В три, как говорила Ванда, на «Большевике» собирается интересная компания. Мне было страшновато туда идти, но поскольку я уже дал обещание Ванде, то отступать было поздно.