Передо мной оказалась небольшая ниша, где-то два метра в высоту и метр в ширину. Ниша была поделена на семь полочек, в которых лежали необычные треугольные ракушки.
Тритон осторожно взял в руки одну из них, что-то пошептал ей и ракушка медленно, как бы нехотя, открылась. В середине ракушки находился на первый взгляд точно такой же пузырёк воды, как мне вручила Айна.
Тритон жестом подозвал меня подплыть поближе, я повиновался:
- Это хранилища для той энергии, которая использовалась во вторую войну, - сказал мне царь.
Про себя я присвистнул. Если это правда, то у меня в руках возможность поставить на колени всех окружающих, включая Горынычей. Вслух же я спросил:
- И как ими пользоваться?
- С помощью вот этого артефакта. - С этими словами Тритон подал мне небольшой, неожиданно очень тяжёлый цилиндр.
Я осмотрел поданный мне артефакт. Поверхность цилиндра украшал какой-то сложный узор, навевающий какие-то неясные ассоциации. Я вопросительно посмотрел на Тритона. Тот вздохнул:
- К сожалению, я не знаю точно, как это работает. Раньше, до того, как мы потеряли все источники магической энергии, мы клали в середину артефакта хранилище, а сам артефакт помещали в источник. Когда хранилище заполнялось, артефакт раскрывался и предоставлял нам заполненное хранилище.
- А откуда у вас этот артефакт?
- От Горынычей.
- Что?! Вы торгуете с Горынычами?
- Торговали. Теперь нам нечего предложить им, а просто так они помогать не хотят.
- Понятно. А где живут вот такие ракушки?
- Уже только здесь. Это остатки, то, что удалось спасти, когда вблизи того места, где они жили, появился Ужас глубин.
- То есть, даже если мы опять раним его...
- Ты прав, кардинально это не улучшит положение с хранилищами. Пусть они и размножаются здесь, но очень медленно и очень мало. То, что ты видишь перед собой - весь "урожай" за последние две тысячи лет. А победа хотя бы позволит нам протянуть ещё несколько тысячелетий. Может быть, за это время мы сможем найти выход.
- А если восстановить жемчужницу-стража?
- Тогда у нас будет гораздо больше времени.
- А что требовали Горынычи за помощь в восстановлении стража?
- Ничего. Они попросту отказываются обсуждать этот вопрос.
Царь предоставил в полное моё распоряжение пять хранилищ. Обратно к дворцу мы путешествовали в полном молчании.
В тот же вечер я вновь постучался в двери покоев Тритона. Обойдясь без долгих предисловий, я попросил:
- Возможно ли доставить меня к тому месту, где вы общаетесь с Горынычами?
- Да. Хочешь попробовать достучаться до них?
- Я не столь наивен. По их головам надо кувалдой бить, чтобы достучаться, а подходящей кувалды у меня нет. Но вот заставить их выйти из состояния благодушной расслабленности - попробую.
- Жаль, не смогу присутствовать при этом разговоре. Отчего-то я уверен, что у тебя всё получится. Так что, как только ты будешь готов, тебя доставят на место. Что-то ещё?
- К сожалению, я не могу взять с собой к Горынычам свою спутницу. Не мог бы ты позаботиться о её возвращении?
- Разумеется. В любой момент.
Я поклонился и вышел. Быстро собравшись, следующие несколько часов я потратил на ожидание Аликс, которая занималась вместе со стрелками принцессы Озуны где-то за пределами дворца. Как я и опасался, известие о том, что мы должны покинуть дворец Тритона, причём покинуть по отдельности, никакого энтузиазма у неё не вызвало. Впрочем, она дисциплинированно подчинилась, попросив только об одном - чтобы назад её доставили те же самые стрелки, которые как раз должны были выходить на патрулирование в те воды. Разумеется, я согласился.
На следующее утро первой стартовала Аликс, я же выехал только после завтрака. Добирался я на той же самой платформе, только вот вместо "русалок с ногами" её экипаж составляли четыре обычные русалки. Разумеется, в креслах им было неудобно, поэтому они лежали прямо на платформе.
Весь путь занял четыре с половиной часа. Наконец, платформа всплыла в какой-то пещере. Попрощавшись с экипажем, я указал им не ждать меня и сошёл на берег. Платформа беззвучно опустилась под воду.
Оставшись в одиночестве, я осмотрелся. Пещера была довольно-таки велика, хоть и не подавляла своими размерами. Освещалась она обычным дневным светом, проникающим сверху через несколько небольших проломов. Пахло морем и почему-то мёдом.