Также после заседания парламента "неизвестные заговорщики" захватившие дворец, превратились в "патриотичных граждан", которые "не дали любимому королю Фредерику II пойти на поводу у безответственных экстремистов" путём заключения формального военного союза с континенталами.
После этого поражения я на несколько дней впал в самую настоящую депрессию. Прежде всего было очень обидно осознавать, что если бы я не бросил на самотёк дела в Белопайсе, то, возможно, мне удалось бы обеспечить другой результат. Ну что мне стоило хотя бы, как официально нейтральному лицу, своевременно объехать всех должников рода и заранее договориться о совместных действиях? А я ведь, не смотря на то, что мне докладывали о брожениях в Белопайсе, даже не обозначил своей позиции, позиции своего рода. Вот и получилось то, что получилось.
Как-то отстранённо я выслушал известия о том, что объединившиеся сторонники прогалльской и имперской партий подняли восстание на севере Белопайса. В первый же день восставшие захватили Амстердам и Утрехт. К восставшим присоединилась почти треть армии и большая часть военных моряков, которые после окончания войны с Бритстаном остались не у дел. Однако меня это слабо интересовало. Обеспечив де-Верхарна средствами, необходимыми для того, чтобы его люди оказались поблизости от руководства восстанием, я выкинул это из головы. В преддверии большой войны это было уже третьестепенным вопросом.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я с головой ушёл в разработку новой, более мощной версии оружия для русалок. Нет, повторить шедевр гипербореев я не смогу, но вот сделать самодвижущуюся мину, движением которой я смогу управлять, вполне мне по силам. Из глубин памяти всплыло слово "торпеда". Кажется, именно так называется подобное оружие.
Я настолько увлёкся расчётами, что Кристи пришлось чуть ли не силой отрывать меня от алхимического стола, чтобы я всё-таки смог вовремя попасть в Люксембург.
Праздник близняшек прошёл с ожидаемым размахом. Однако, на этом празднике выяснилась и пренеприятнейшая деталь - каналы Екатерины и Марии на демонический план нехорошо активизировались. Очевидно, демон всё-таки оставил в своих бывших "якорях" какие-то закладки, которые я, из-за банального невежества, не смог вовремя обнаружить. По счастью, известие о том, что мне придётся какое-то время не расставаться с близняшками, было благосклонно воспринято высокородной Элизабет и с восторгом - самими детьми.
Второго октября я связался с принцессой Бузуной и попросил забрать нас с Кристи и близняшками из Дюнкерка.
Забирала нас та же самая платформа. Так что уже во второй половине дня третьего октября нас приветствовал Тритон.
Следующие дни превратились дня меня в сплошные тренировки. Первым делом, мы отрабатывали моё взаимодействие со стрелками принцессы. Приятной новостью стало то, что я уже могу поддерживать тринадцать единиц оружия гипербореев, хоть и с определёнными сложностями. Так что остановились на двенадцати. Кроме того, я гонял муляж своей торпеды между стрелками, а те должны были перехватить его или сбить любым доступным им способом. Впрочем, большинство стрелков рассматривали это, скорее, как игру. Согласитесь, сложно серьёзно воспринимать оружие длиной двадцать сантиметров и диаметром - пять.
Всё разительно изменилось, как только я доработал торпеду и провёл её натурные испытания. Запустив одновременно десять муляжей торпед (большего, к сожалению, я пока не могу себе позволить) я повёл их в скале на краю полигона. Пятьдесят русалок должны были изображать противодействие ужаса глубин. Русалки перехватили восемь торпед, две же добрались до цели.
После этого русалки были отозваны с полигона, а я запустил в ту же самую скалу одну торпеду с настоящим зарядом.
Взрыв был такой силы, что защита полигона рухнула, по счастью, выполнив своё предназначение. От скалы остались одни воспоминания, даже крупных обломков её так и не нашли.
Нечего и говорить, что после подобной демонстрации отношение русалок к моим тренировкам по управлению торпедами разительно изменилось, а мой личный авторитет, и так немалый, вознесся на недосягаемую высоту.
К отрицательным же последствиям данной демонстрации я могу отнести лишь то, что если раньше попытки моего соблазнения носили спорадический характер и наблюдались, в основном, со стороны принцессы Айзулы, то теперь в погоню за моей "благосклонностью" бросились многие русалки. Уж отряд смертниц - "живых торпед" в полном составе точно. К моей чести спешу заверить, что я держался как мог.