Во время второго рейса ко мне подплыла принцесса Бузуна:
- Серж, а что делает этот Ваш артефакт?
- Позволяет переместить чистую воду к стражу.
- То есть, никаких дополнительных свойств эта вода не приобретает?
- Нет, мне бы хотя бы проверить это предположение.
Принцесса неопределённо хмыкнула и удалилась. Причину её реакции я понял очень скоро, когда две русалки по её команде простыми пассами рук "с лёгкостью необыкновенной" переместили в пять раз больший объём воды за неизмеримо меньшее время.
Честно признаюсь - очень неприятно чувствовать себя идиотом.
Впрочем, последствия этого простого действа не замедлили проявиться. Уже на третий день нахождения стража в чистой воде площадь омертвения её мантии прекратила увеличиваться, а на пятый - процесс пошёл вспять. Тритон был вне себя от радости, хотя я не обольщался - сил стража на восстановление раковины могло и не хватить.
За всеми этими хлопотами со стражем я не забывал осматривать будущее поле боя с ужасом глубин для определения мест закладки моих торпед и установки управляющих артефактов к ним. Изначально у меня была мысль просто завалить этот провал в другое измерение, однако, даже поверхностное сканирование провала в магическом зрении показало, что передо мной проход в пространственный "карман", причём проход нестабильный. Это открытие заставило меня изменить места установки торпед. Изначально я хотел поставить их прямо на краю провала, чтобы атаковать ужас глубин прямо в узостях, но сильные взрывы на границе прохода в "карман" могут заставить его пойти вразнос. Находиться в этот момент даже на одной планете с таким карманом неизвестных размеров... небезопасно. Очевидно, именно из-за этих возможных последствий гипербореи хотели организовать экспедицию в этот "карман". Уж оттуда-то его можно ликвидировать абсолютно безболезненно для Земли.
Исходя из новых вводных, торпеды мы устанавливали вертикально, проделывая шахты прямо в дне моря. Поскольку никто не знал, может ли ужас глубин подавлять действие артефактов управления, торпеды расположили группами. Около каждой группы торпед выкапывалось убежище для русалки, которая должна была активировать их вручную. Разумеется, в эти убежища шли исключительно добровольцы, понимающие, что шансов выжить у них немного, несмотря на все предпринятые меры.
Работы ещё продолжались, правда, моё присутствие уже не было абсолютно необходимым, когда двадцать третьего ноября, за день до моего предполагаемого отъезда, пришло неожиданное известие. Презрев все традиции, говорящие о том, что зимой порядочные люди не воюют, войска Оногурии пересекли границу Тхиудаланда. В тот же день к Оногугии примкнула Латиния, а к Тхиудаланду - Кельтия, Галлия и Спиния. Было и ещё одно сообщение, касающееся меня уже непосредственно. В день начала войны король Белопайса Фредерик II прислал в Ипр на моё имя официальный вызов на королевский суд.
Разумеется, полученные известия тут же с треском поломали все мои планы. Во-первых, вместо комфортного путешествия к ближайшему порталу в Тондо, мне пришлось добираться до него буквально схваченным за шкирку Тритоном. Правда и продлилось данное путешествие вместо более, чем суток, менее двух часов. Во-вторых, местом назначения я выбрал оставшийся верным королю Льеж. Пришел черёд ещё одной задумки.
***
Первая часть статьи "Большая политика перед Большой Войной", опубликованная в журнале "Вопросы науки" номер семь тысяч триста двадцать пять, Мюнхен, Бавария:
Когда-нибудь, может быть, какому-то историку удастся собрать воедино всю картину событий, происходящих в преддверии Большой Европейской Войны. Тогда и только тогда широкая общественность узнает, какие тайные пружины двигали события, делающие эту войну неизбежной, какие силы были задействованы, какие планы строились. Повторюсь, это будет когда-то. Сейчас же мы можем лишь скрупулезно зафиксировать всю явную, открытую всем картину, которая больше скрывает, чем открывает, но без детального знания которой, любые попытки вскрыть тайны предвоенного периода обречены на неудачу. Для этого нам просто необходимо разобраться в внутренних устремлениях народов и правителей стран-участниц войны и их соседей. Точкой отсчёта я выбрал начало шесть тысяч двадцать второго года. Данная дата выбрана не случайно. Хотя официально считается, что война началась лишь два года спустя, однако многие авторы, в том числе и скромный автор этих строк уверены, что первыми залпами грядущей войны была некая "помощь", оказанная королём Яковом I после "случайной гибели" короля Иверии и всех его прямых наследников.