И она принялась придумывать вопросы для интервью.
Когда Барбара вошла утром в столовую, Уилкинсон разогревал на газовой горелке успевший остыть кофейник. Реймонда нигде не было видно. Ну и не стоит огорчаться, решила Барбара. В конце концов, мистер Адамс — человек занятой.
— Доброе утро, мисс, — приветствовал ее дворецкий.
Неужели он еще не слышал последних сплетен? Или просто не поверил россказням? Впрочем, по выражению его лица понять что-нибудь было невозможно.
На столе лежали три газеты. Уилкинсон торжественно снял салфетку с корзинки, доверху наполненной золотистыми булочками, а Барбара налила себе кофе.
— Да это просто рай! — радостно воскликнула она. — Кофе, булочки и целых три газеты… — Первая страница «Нью-Йорк Таймс» оказалась теплой на ощупь. — Полагаю, вы их опять прогладили? Уилконсон, вы просто образец исполнительности.
— Мой долг — позаботиться обо всем, мисс.
— Да не напускайте на себя этот неприступный вид! На самом-то деле вы просто лапочка и любите делать людям приятное. Неужели вас называют только Уилкинсоном и не иначе?
— Да, мисс.
— Удивительно! И очень длинно! Мне хочется называть вас Уилли.
На лице дворецкого появилось такое озадаченное выражение, что девушка весело рассмеялась.
Положив салфетку и булочку поверх газеты «Таймс», она прихватила чашку с кофе, отнесла все это в гостиную и устроилась, скрестив ноги, в самом центре ворсистого ковра с геометрическим узором.
— Кстати, Уилкинсон, мистер Адамс любезно позволил мне воспользоваться телефоном, но поскольку в номере я ни одного не обнаружила…
Дворецкий смущенно переминался с ноги на ногу.
— О, спросите мистера Адамса сами, когда он вернется, — великодушно разрешила Барбара. — Надеюсь, он ушел недалеко? Ведь уже скоро полдень. — И уткнулась носом в передовицу.
— И куда же, по-твоему, я ушел? — полюбопытствовал Реймонд.
Барбара так резко подняла голову, что даже хрустнули шейные позвонки. Адамс стоял в ярде от нее, и снизу казался еще выше ростом. На нем были темные, облегающие брюки и трикотажный свитер поверх рубашки с открытым воротом; ромбовидный узор на свитере подчеркивал ширину плеч. Он выглядел еще внушительнее, чем обычно. И, как всегда, был на диво хорош собой…
— Ты подкрался так тихо и незаметно, — упрекнула его Барбара. Дыхание перехватило, и она разозлилась на себя: нельзя забывать, что это — не роман, а одноактная пьеса.
— Хочешь, буду носить колокольчик, словно овечка?
Реймонд улыбнулся, дурное настроение как рукой сняло.
— Газетчики это оценят.
Она не заметила, чтобы Адамс подал дворецкому какой-либо знак, однако Уилкинсон возвратился с телефоном. Он поставил аппарат на ковер рядом с гостьей и воткнул вилку в хорошо замаскированную розетку.
По-видимому, одну ее вряд ли оставят. Но Реймонд ретировался в кухню вслед за Уилкинсоном.
Девушка задумчиво перебрасывала телефонную трубку из одной руки в другую, размышляя, что сказать матери. Не в первый раз предстоит обвести вокруг пальца Дину Кэндалл, а это проще сказать, чем сделать.
Барбара собралась с духом и набрала номер. Не прошло и секунды, как в трубке послышался голос Дины.
— Ты опять караулила у телефона, мамочка?
— Ты слегка припозднилась — обычно ты звонишь раньше. Очередной выход в свет с очаровательным кавалером или сегодня что-то иное?
Такая характеристика меньше всего подходит вчерашнему вечеру, подумала Барбара.
— Да, можно сказать и так. Во всяком случае, кавалер был очарователен.
— Я его знаю? Ты нас познакомишь?
— Маловероятно. Послушай меня, не могла бы ты перезвонить Джеку и передать ему меня…
— В чем дело, родная? Ты не дома?
— Нет. Я… вроде как в командировке.
— Да? Ты подыскала постоянную работу?
В голосе Дины прозвучала надежда.
Если и подыскала, то, увы, очень ненадолго, подумала Барбара.
— Нет, это разовое задание. Если бы ты перезвонила Джеку и попросила его поливать мои цветы до тех пор, пока я не вернусь…
Каким-то образом Адамс снова оказался в гостиной.
— Кто такой Джек?
— Барбара, у тебя в квартире мужчина? — возмутилась Дина.
— Заткнись, — прошипела Барбара в сторону Реймонда и снова вернулась к трубке. — Нет, мама.
— Ах, ну да, ты ведь даже не в своей квартире. Так где же ты находишься?
— Кто такой Джек? — настаивал Реймонд.