В дверь комнаты стучат, и моё сердце сжимается, я знаю, что это он.
– Эллисон, встретимся завтра. – еще несколько робких ударов, тень переминающегося мужчины под дверью, я стараюсь не дышать чтобы не выдать себя. – Сладких снов, конфетка.
Закрываю ладонью губы, сдерживаю нахлынувшие чувства в себе, больше никаких попыток.
С силой сжимаю свои скулы, чтобы не проронить не одной слезинки, не дать волю воспоминаниям и тем более не сдаться под его напором. Смертельная болезнь ничто, на фоне наших с ним отношений, вечными размахиваниями кулаков на находящихся рядом мужчин.
– Уходи, Доусон, – шепчу я в пустоту, только бы он покинул моё пространство, хотя бы ради меня.
Глава 3
Доусон
Дождь заливает за ворот моей кожаной куртки, мотоцикл не лучший транспорт в такую погоду. Но я был уверен, что у меня получится остаться у Вита и Элли. Как бы не так, парнишка сбежал на очередную тусовку или, проще говоря, ночную пьянку с друзьями и шлюшками, а Элли… Она так и не вышла из своего укрытия. Настаивать нет смысла, перегибать палку сейчас, когда все настолько шатко, надо быть идиотом, чтобы не понять ее посыл. Другой бы уже плюнул на все свои попытки, оставил бы девушку в покое. Но не я. Сейчас я действую напролом, методом наглого кабана, идущего косяком. А в душе у меня жуткий ураган, от того, что я ненавижу то, как мужская половина смотрит на нее. Кажется, что одержимость ею только укореняется во мне, крепко прорастая под кожу своими корнями, сплетается с прожилками вен. Несмотря на то, что она уже не принадлежит мне, я все еще люблю ее. Как я могу запретить себе наблюдать за ней хотя бы со стороны?
И пусть все в рамках приличия, но ведь мужики вьются вокруг нее. Имею ли я право хотеть задушить каждого из них? Мне хотелось бы утащить ее на необитаемый остров и держать там до тех пор, пока не поверю, что она вновь моя.
Но Элли слишком самоуверенна, все еще думает, что сможет без меня. Но это не так. Я излечусь от своей ревности только тогда, когда заполучу ее назад.
Я сошел с ума? Уже потерял ее? Я бы не торопился с такими выводами.
Прибавляю скорость и проскакиваю на мигающий знак светофора, не прекращая движения, немного притормаживаю, чтобы войти в поворот. Придуманная мной отговорка с водой, чтобы вызвать жалость и внимание, прокатила бы с любой, только не с ней. Меня бесит ее неприступность, я ведь не слепой. Ее тело каждый раз откликается на мои прикосновения, но вот перейти эту грань мы не можем уже несколько лет. Ожидание – лучший помощник. Медленно, но, верно, я приближаюсь к этой точке невозврата для нас обоих. Я практически уверен в этом. Для меня нет ничего странного в том, что она все еще одна, как и я. Если у нее и были какие-то попытки устроить свою личную жизнь, то я разрушал все в зачаточном состоянии. Хотелось бы, чтобы инициатива была только в отношении меня, но здесь срабатывают ее защитные механизмы. Заручившись поддержкой ее брата и родителей, я все еще могу удерживать ее минимальное внимание к своей персоне. Пусть и выгляжу при этом придурком, который сходит с ума от одного взмаха ресниц Элли, довольствуясь крохами обещанного блаженства.
Вит однажды сказал мне, что она в баре, в нескольких метрах от него практически укладывает в кроватку удачливого мудака, и прикрепил при этом неоспоримое доказательство происходящего. Что мне оставалось? Глубоко засадить свой член в первую попавшуюся киску? Чтобы потом представлять на ее месте ту самую, так мне это не нужно. Элли действует из этих же соображений. Так и началась наша история с перехватом ее свиданий. Первое время это действовало, а потом…
На моем лице расползается довольная улыбка, едва не влетаю в движущуюся впереди машину на всем ходу, справляюсь с управлением на мокром асфальте, вывернув между машин.
– Дерьмо, – произношу я в шлем, надетый на мою голову, оглядываюсь и вижу раздраженного мужика, который крутит у виска. – Согласен, чувак, на дороге надо отключать свой мысленный поток.
Переключаю внимание на светофор и перестраиваюсь в свою линию, заезжаю на парковку, ставлю мотоцикл на подножку и широким шагом преодолеваю оставшийся путь до квартиры. Едва я закрываю за собой дверь, как на меня накатывает это тупое ощущение одиночества. Шлем зажатый под мышкой, приземляется на тумбу для ключей, кроссовки и куртка следуют за всем остальным. Моя одежда насквозь промокла, поэтому я снимаю её и становлюсь под горячий душ, чтобы смыть с себя эту ужасающую тоску.
Еще одна попытка не увенчалась успехом. Насухо вытираю тело и ложусь на кровать, едва сдвинув в сторону покрывало, тяну на себя макбук. Заставка вызывает у меня улыбку, каждый раз как в первый. Элли надела очки в цветной оправе, завязала волосы высоко на затылке, вытягивает губы трубочкой, будто целует фотографа, то есть меня. Это одна из наших вылазок на природу. Тогда она орала не своим голосом, когда рядом с ней проползла змея, а я был в роли спасителя, хотя и знал, что она не ядовитая. Хотелось выглядеть героем в глазах Элли.