Уставилась стеклянными глазами на Артёма, который порывисто сел в кровати, ещё в начале моего трагического монолога. Выражение лица было нечитаемым, я не могла понять примет ли он мои поступки или осудит их.
— Андрей предложил помощь. Лечение в клинике его друга, где активно применяли в терапии новый препарат.
— А взамен? — Арчи придвинулся ближе, жёстко ухватился за мой подбородок, не дав мне возможности опустить голову и спрятать стыдливый взгляд. — А взамен он получил секс рабыню, — зло ответил на свой же вопрос. — Очень удобно пользоваться молодым телом, когда до больной жены нет дела.
— Я понимаю… ты злишься на отца, на меня. Но у меня не было другого выхода. Столько денег, сколько требовало новое лечения у меня не было. Андрей продлил маме жизнь, и она была рядом со мной целых девять месяцев. Я безмерно ему за это благодарна.
— Настолько благодарна, что готова выйти замуж за него?
Я устало закрыла глаза. Наш разговор опустошил меня полностью, внятных разъяснений я не находила. Как и в принципе не находила причин, почему должна выходить замуж за Андрея, когда спасать было уже не кого.
45. Артём
Лика была права, я злился на неё, раздражался и её болезненное признание меня не остудило. Ярость клокотала в жилах, но я из последних сил держал себя в руках. Даже когда она сбежала из моей спальни, не смог расслабиться.
Мерил комнату шагами. Ходил из угла в угол, как загнанный зверь. Прокручивал в голове услышанное, искал для Лики оправдание, но снова и снова над разумом брало верх ущемлённое самолюбие.
Внутренний диалог с самим собой лишь вызвал дикую головную боль. Я прекрасно понимал, что её предательство имело весомые аргументы, но заставить закрыть глаза на то, что она связалась с отцом, не мог.
И на то были свои причины…
Он всегда изменял матери, и я ненавидел его за это. Даже когда она тяжело заболела, он не перестал таскаться за юбками. Хотя надо отдать должное, он не бросал её один на один со смертельным диагнозом. Делал всё возможное и невозможное. Но и это не сподвигло меня вернуть хорошее отношение к нему.
Мы отдалились. Практически перестали общаться, и лишь в присутствии мамы оба изображали семейную идиллию. Однако выстроенная нами декорация развалилась в одночасье, когда я застал его на работе с очередной любовницей.
Я больше не хотел иметь с ним ничего общего. Сменил даже фамилию, взяв девичью матери, хоть от этого легче не стало.
А сейчас и вовсе гадкая въедливая ненависть отравляла мне кровь. Стоило мне представить Лику в постели с отцом, как тут же сорвало планку.
Я выскочил из комнаты. Большими шагами пересёк коридор и без стука ворвался в бывшую родительскую спальню.
Лика сидела прямо посередине кровати, кутаясь в махровый плед, то и дело накидывая его себе на плечи. Она словно старалась согреться, хотя в комнате было душно.
— Уходи, — выдавила из себя, и я заметил, как по её щекам покатились слёзы.
Она, как и я не успокоилась, продолжая испытывать ранящие сердце эмоции. Но если мне был необходим разговор по душам, то Лике ничего кроме уединения.
— Уйду, — сухим голосом начал я. — Но сперва поговорю с отцом.
Посмотрел в сторону ванной комнаты, за распахнутой дверью которой было темно и очевидно пусто.
— Его нет, — бесцветно подтвердила мои догадки. — Вызвали в клинику ещё утром.
— Чёрт, — впечатал кулак в дверной косяк, не почувствовав боли.
Его никогда не было в моей жизни, когда он был мне нужен. Вечные смены в клинике, а в паузах между ними многочисленные любовницы.
Шагнул через порог и закрыл дверь до того, как Лика успела возразить.
Затормозил на середине комнаты, так и не дойдя до кровати каких-то пару шагов, хотя до одури хотелось рвануть к Лике.
— Уходи, Артём! — снова пискнула она и спрятала лицо в ладонях. Плечи Лики затрясло в беззвучных рыданиях, а я не смел и притронуться к ней. Потому что боялся, что опять сорвет крышу.
— Значит, поговорим с тобой. Ты не ответила на мой вопрос.
Преодолел оставшееся расстояние до кровати, присел на её край и потянулся к Ликиным ногам, согнутым в коленях. Она импульсивно дёрнулась в сторону, забившись в угол и подтягивая колени до самого подбородка.
— Я устала, Артём. Я хочу побыть одна, — резко выпалила она, запрокинула голову и уставилась в потолок. — Оставь меня наконец-то в покое.
— Объясни мне идиоту, зачем выходить замуж, если спасать больше некого? — злоба вновь вязко расползлась во рту. — Ты мазохистка? Или у тебя вселенская, мать его, любовь? Что?