— Пройдем, священная Ида, — девушка склонила голову, а у меня ком в горле образовался, который невозможно вдруг стало проглотить.
«Священная»? Вот это да, кто бы мог подумать. А на глаза слезы наворачиваются. Так вот что имел в виду ангел, когда шептал мне про какое-то предназначение?
— Послушай, — нагоняю девчонку.
Но только протянула к ней руку, как та шарахнулась в сторону так лихо, что не удержалась и свалилась на пол, споткнувшись о свои же ноги.
— С тобой все в порядке? — тут же кинулась я к ней, но она задрожала всем телом, словно осиновый листок.
«Не называй моего имени», — вспомнились слова Алея. «Ты что так смотришь?» — это уже Элата, значит, к прикосновениям здесь тоже относятся подобным образом?
Мозг работал на полную мощность. Я вспоминала всякие истории про греческую культуру, но все безрезультатно, эта часть памяти была похожа на черную дыру.
— Так, что разлеглась-то? — смотрю на девчонку, которая так и продолжает лежать. — Вставай, пошли уже, есть хочется.
О, а я в роль вхожу. Вот только нужно на поворотах быть поаккуратнее. Главное, не переусердствовать. Но дальнейшее поведение кэры дало понять, что я на правильном пути. Еще раз благодарю себя за то, что я по жизни умничка и трудяжка, и вот теперь мне это действительно пригодилось. Психологию людей щелкаю, как орешки.
Глава 4
— О, майн гот!!! — громко протягиваю, погружаясь с головой в прозрачную, пахнущую розами воду.
Чтобы испытать наслаждение, видимо нужно действительно оказаться в другой жизни. Кожу щекочут неизвестно откуда взявшиеся пузырьки, и я расслабленно отдаюсь ощущению блаженства, которое накрывает меня мягким покрывалом.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. И закашливаюсь, выныриваю наружу, громко отфыркиваюсь.
— Это что еще за херня? — возмущенно провожу ладонью под водой и резко сжимаю пальцы, вытаскиваю обратно. Разжимаю и морщусь брезгливо. — Матерь Божья, что это?
Пробкой выскакиваю из купальни и трясу перед ошарашенной девчонкой пальцами, с которых стекает мутная слизь похожая на… Господи… Кожа покрывается мурашками, а меня начинает трясти от мерзости, прокатившейся внутри.
— Так, Ида, вы же сами просите пускать для вас в купальню микосин [рыбы, выделяющие слизь], — она опускается на колени и склоняет голову. — Я все сделала, как вы любите, — говорит дрожащим голосом и спину округляет, как будто к удару готовится.
Меня аж током прошибло. Неожиданно для себя осознаю, что девочка-то была совсем не ангел, раз такая служанка у нее зашуганная. Сцепляю зубы и пальцы в кулаки, сжимаю. Так, Лена, давай соберись, не время раскисать. Проявлять сейчас жалость слишком опасно, и это может потом боком выйти.
— Принеси мне чистой воды, — цежу сквозь зубы. Надеюсь, голос вышел устрашающий, — да побыстрей.
Притопываю для убедительности ножкой, а у самой при этом сердце кровью обливается, когда вижу, как девочка, не поднимая головы, пятится к выходу на коленях.
Отворачиваюсь от нее, не хочу это видеть, а самое главное, сделать ничего не могу. Внутри как будто занозой засело чувство страха, что, если поведу себя по-другому, могут распознать, во мне не настоящую Иду.
Сквозь мысли услышала, как дверь тихонько хлопнула. Глянула через плечо. Девушка ушла. И вот теперь я дала волю чувствам. Задергалась всем телом, как будто в припадке. Господи, как представила, что в этой воде купалась, на затылке волосы зашевелились. Отпрыгав в быстром ритме несколько минут, остановилась отдышаться. В голове от тряски немного прояснилось. Уже лучше. Так, теперь нужно вывести на разговор эту девочку. Сжимаю пальцами виски.
— Ида, вам плохо? — служанка близко не подходит, видимо, боится моего гнева.
— Кэра, — подзываю девчонку, и она мелкой поступью, не выпуская огромного для ее размеров ведра подходит ближе, — помоги мне помыться.
Она вдруг поднимает на меня карие глаза и таращится так, что аж не по себе стало.
— Что-то не так? — удивленно приподнимаю брови.
— Но, Ида, вы же до этого предпочитали, чтобы вам помогал мыться Амин, — она резко ставит ведро с водой и снова в поклоне сгибается пополам, — я его сейчас позову.
Я даже слова от растерянности не успела сказать, как служанки и след простыл.
Амин?
А мне хотелось сказать «аминь» моему душевному равновесию и только-только начавшему стабильно биться пульсу. Если я и дальше буду испытывать такой стресс, это ничем хорошим не закончится. Ищу глазами какую-нибудь ткань, чтобы накинуть на себя, совсем не хочется быть голой перед Амином. Меня уже давно отпустила эта животная похоть, и теперь во мне поселилась стеснительная девушка по имени Лена.