– Как же я устала, – вздохнула Белла, поворачивая голову к окну. Ее тело болело – мышцы ныли, как при болезни или после изнуряющих физических упражнений. Птицы, оставшиеся зимовать в Лэйквуде, пели свою утреннюю песнь, создавая иллюзию спокойствия и умиротворения. Но звуки пожарной сирены, которые Белла услышала в этом городе впервые, разбили безмятежность выходного дня вдребезги. Суета за пределами дома Уордов постепенно добралась и до Беллы. Она встрепенулась, резко подскочила с постели и натянула вязаный кардиган поверх ночной сорочки. Не успевший толком проснуться разум кричал о наступающей опасности, а в сознании бегущей строкой горела мысль: «Только не дом Джека, только не дом Джека».
Ноги Беллы сработали как стальные поршни. Она быстро сбежала по ступеням в холл, где столкнулась с босым Томом, одетым в пижамные штаны и простую майку.
– Тебя тоже пожарные разбудили? – зевнул Том без тени беспокойства на лице. Притворным оно было или истинным, Белла не поняла.
– Да. Чей горит дом? – негромко спросила Белла, поплотнее закутываясь в кофту. По коже прошлись неприятные вибрации, заставившие волоски на теле приподняться.
– Дом Вилларса, похоже.
Сердце Беллы ухнуло вниз, будто лифт, лишенный тросов.
– Как дом Вилларса?.. Джека?.. – пролепетала Белла, не желая принимать суровую действительность, проехавшуюся по девушке катком.
– Его дом на краю, лес уже занялся пламенем. Хотя погода сырая, не должно так сильно гореть, – будничным тоном рассуждал Том. Белла едва не поседела от ужаса. Она отпихнула Тома с дороги, вылетела в прихожую и, не надев пальто, босиком ворвалась в освещенную холодным светом улицу. В ее бездонных глазах отразились всполохи огня.
«Нет-нет-нет. Этого не может быть».
Не чувствуя ни студеного ветра, ни мерзлой земли под ногами, Белла мчалась к дому Джека. Когда она достигла ярко-красных машин и мужчин в форме, сражавшихся с обезумевшей стихией, то не сдержала надрывного всхлипа: дом, с любовью построенный Джеком, выращенный им можжевельник, тот самый дуб, который оборвал жизнь Эрики, – все было объято пламенем, огненной геенной, вырвавшейся из самой преисподней. Легкие мгновенно заполнил едкий дым, а в носу поселился запах сожженного дерева.
– Мэм! Уходите отсюда, немедленно! – взревел один из пожарных, обращаясь к Белле. – И вы тоже! Бегом по домам! – велел он остальным зевакам, потихоньку стекавшимся к месту пожара из соседних домов.
Белла, словно обращенная в каменную статую, не шелохнулась. Она вздрогнула, когда на плечи набросили пальто. Обернувшись, Белла увидела перед собой Тома, успевшего надеть куртку и ботинки.
– Ты простудишься, пойдем домой, – попросил Том, протягивая Белле руку. Та посмотрела на него, как на безумца. Он мягко добавил: – Пожалуйста.
Белла как-то неловко фыркнула, затем вновь всхлипнула и разрыдалась в голос.
– Не здесь, идем. – Том приобнял Беллу за плечи и настойчиво повел обратно в дом.
– Отпусти меня! Это ты во всем виноват! Ты его ненавидел! – в сердцах выпалила Белла и стряхнула с себя руки Тома, привлекая всеобщее внимание. Если стрелы Беллы и задели его, то вида он не подал.
– Белла, прошу.
Та бросила на Тома гневный взгляд и быстрым шагом направилась к дому Уордов. Ни на кого не оглядываясь, Том поспешил за ней.
Как только за Томом захлопнулась входная дверь, тот догнал Беллу и стремительно развернул ее к себе за плечи.
– Что это сейчас было?! Чем я такое заслужил? Ну, скажи мне! – злым шепотом поинтересовался Том. Белла осознавала, что, если он перейдет с ней на крик, это будет конец. Она выдохнула сквозь зубы, стараясь успокоиться.
– Я сорвалась, извини.
Том отпустил ее, отступил на шаг, осматривая Беллу с головы до ног.
– Пока ничего неизвестно. Вилларса могло и не быть дома. Прежде чем трепать друг другу нервы, давай дождемся известий.
– Умен не по годам, – пробормотала Белла с плохо скрываемой иронией.
– Что?
– Ничего, – помотала Белла растрепанной головой и побрела по лестнице к себе.
Пальто уже по сложившейся привычке Белла сбросила на пол, а дверь подперла стулом. Она сразу прошла в ванную, намереваясь согреться под горячими струями душа, смыть осевшую на босых стопах грязь и пыль. Перед тем как стянуть ночнушку, Белла мельком погляделась в зеркало: веки припухли, глаза покраснели, на лице маской застыла печать страдания.
«Шепот меня предупреждал… Та женщина, призрак, твердила про огонь. Неужели ее пророчество сбылось?» – как пластинку, Белла прокручивала в голове одни и те же мысли, стоя под горячим водопадом в душе. Серая пена кружила в сливе, вода тоненькими ручейками стекала по распаренной коже.