Иванова-старшая только понимающе улыбается.
Нет больше сил терпеть присутствие этой девчонки рядом. Только и представляю, как приедем в мой дом и я ее наконец отымею, как захочу.
– Куда вы меня тащите? – шипит кукла, вырывая руку из захвата.
– Не дергайся, больнее будет. Мы едем в твой новый дом, кукла, – отыскиваю взглядом припаркованный «Мерс» и бесцеремонно запихиваю куклу на переднее сиденье.
Она что-то верещит от возмущения, а я только блокирую дверь. А то выпрыгнет еще, а у меня вот вообще желания ее отлавливать нет никакого. Итак чуть голову не открутил в тот раз, когда свалила. Еще одного раза я ей тупо не прощу.
Сажусь за руль и ощущаю, как синие глаза пытаются меня просверлить.
– Если ты пытаешься убить меня взглядом, то у тебя так себе получается, – настроение улучшается, доходит, наконец, что я провернул с этой семейкой.– Потренируйся еще.
Девчонка фыркает и отворачивается.
– Я вообще не понимаю, зачем вам этот цирк? Неужели нельзя было просто так помочь отцу? – ее голос вспарывает кожу, проникает в каждую клеточку.
– Можно не выкать, я не обижусь. Приятно, конечно, что ты понимаешь своей прекрасной головкой, кто тут главный. Но обойдемся без выканья, – говорю ровным голосом, хоть внутренности рвет от близости с ней.– На людях ты обязана изображать счастливую супругу. Для всех у нас с тобой счастливый брак. Это понятно?
– Может, тебя еще любимым называть? – ехидный голосок действует как красная тряпка на быка.
Вжимаю педаль тормоза, и кукла в последний момент упирается рукой в панель, едва не встретившись с ней носом.
Запускаю пальцы в аккуратную прическу и дергаю на себя. Вплотную, чтоб увидеть размер страха в этих крышесносных глазах. И я это вижу. Внутренний зверь удовлетворенно ворчит, скалит зубы и виляет хвостом.
Кукла перестает дышать, неотрывно смотря в мои глаза. И уже за это я готов перетащить ее на колени и войти одним рывком.
– Надо будет, – шиплю в губы, заставляя себя не думать о том, что она скоро будет делать этими губами, – будешь и любимым называть, и на коленях ползать. И удовлетворять по первому требованию. Ты теперь моя, и папочка тебя не спасет. Сам согласился на все ради выгоды.
Ощущаю, как она дергается, а в глазах скапливаются слезы. Но кукла держится.
– Я не просилась к тебе в жены, – ее голос разрезает миллиметры между нами.
А я вспоминаю наш поцелуй. Черт, как же невовремя я его вспоминаю. Еще немного – и член в штанах задымится от желания. Он уже уперся в шов брюк. Сука!
Отталкиваю куклу и рву с места. Быстрее добраться до дома и показать этой кукле, что со мной шутить нельзя.
Впечатываю куклу в стену, едва мы переступаем порог загородного дома. Желание запереть ее подальше от чужих глаз выбивает почву из под ног. С чего вдруг?
Она упирается крохотными ладонями в грудь, и я вижу, насколько девчонка маленькая. Глаза застилает кровавая пелена, стоит только представить, что она крохотная везде.
– Отпусти, – задыхается кукла и трепыхается в моих руках.
А я не могу…да и не хочу. Если не трахну ее, взорвусь к херам. Хватаю за тонкую шею: сжать немного – и я сломаю ее. Притягиваю к себе и впиваюсь в ее губы.
Сердце грохает в груди и замирает. Сладкая, как нектар, губы мягкие, хочется вгрызаться в них без перерыва.
Кукла что-то пищит в знак протеста, но я только сильнее вжимаюсь стояком в низ живота. Дергаю платье и слышу характерный треск. Зверь победно рычит, хоть Саша еще и упирается. Она не отвечает, только дрожит в руках.
Ощущаю каждый спазм ее тела и уже не могу дождаться, когда она так от оргазма задрожит. Рычу, прикусывая тонкую кожу на шее. Кукла выгибается навстречу и всхлипывает.
– Не надо, – ее шепот пролетает мимо ушей, – пожалуйста, остановись.
Да даже если бы и мог, не остановился. Но не могу, она как наркотик. Бьет кайфом наотмашь и даже очухаться не дает.
– Хочу, б***ь. И возьму… – единственное, что могу выдавить из себя.– Да что за херня на тебе надета?– руки путаются в бесконечной ткани подола.
Наконец, ощущаю кружево трусиков, но и они не задерживаются на ней надолго. Кукла вскрикивает, когда я одним рывком рву эту тряпочку. Провожу пальцем по влажным складочкам и усмехаюсь. Хочет, а ведет себя как гребаная целка.
– Ну хочешь же. Че ломаешься? – прикусываю мочку и тянусь к ширинке.
В задницу кровать! Я просто не дотерплю. Нагну на лестнице и вгоню член по самые яйца.
Игнорирую звонок мобильного. Возвращаюсь к губам куклы, погружаюсь языком во влажный и горячий рот. Кукла снова выгибается и тихо стонет.