— Дядя Илюса! — заговорщицки прошептала малышка и бросилась вглубь, где и увидела крёстного.
Девушки, переглянувшись, ринулись за ней. Лучше бы им этого не видеть…
На диване с широко разведёнными в стороны ногами лежала темноволосая девушка из тех, что называют «модельками», а на ней «трудился» Ворохов.
Ариша зажала рот рукой, чтобы не закричать и зажмурила глаза, словно это могло избавить её сердце от боли. Увиденное уже не стереть из памяти…
Цветочкина же, схватив Алису за шиворот, развернула ту к себе и уткнула лицом в свой пуховик.
— Мама, ты цево? — завозмущалась девочка.
И тем не менее, эта возня не отвлекла от «дела» Илью. Его лицо было расслабленным и довольным. И он трахал другую. А подлая разлучница, громко стеная, молила его не останавливаться. Он даже не заметил присутствия Арины, продолжая вбиваться в промежность похотливой твари, что украла у неё мужа.
— Уходим, — шепнула Цветочкина и, ухватив подругу за руку, поволокла всех к выходу. ***
— Что моя жена делала у тебя? — Илья сжал телефон так сильно, что по корпусу пошла трещина.
— Я откуда знаю? Я с девушкой, если что. И никаких жён здесь не видел. Но с удовольствием познакомился бы с той красоткой, что захомутала моего непутёвого брата.
— Ещё не факт, что ты мне брат.
— ДНК покажет.
— Тогда и поговорим.
— Зря ты так, Илюш. Я тебе не враг.
Ворохов спрятал мобильник в карман и, вздохнув, опустился на стул.
— Что за хуйня происходит, не пойму никак…
— А Арина тебе что сказала? — Бугай в который раз набирал номер Цветочкиной, но та упрямо игнорировала его звонки и сообщения. — Вот коза, бля! Всечь ей что ли? — последний вопрос задал уже сам себе, мысленно вкатывая по полной взбунтовавшейся Ирке.
— Не звонил ей ещё.
Илья отстранённо посмотрел на трещину в мобильнике. В последнее время он крушит всё, что ему под руку попадается только лишь стоит прозвучать имени жены.
Слишком много проблем у них на моральном уровне. Как он мог допустить такое? И главное, в какой именно момент всё пошло прахом?
Да, он сразу после свадьбы бросился на поиски врага, уделял Арине мало времени. Обиделась, обозлилась. Это у всех бывает. Но отчего такое ощущение, что он теряет её?
Страшно.
До боли в сердце страшно потерять её любовь.
А ведь любит.
Ревнует его, ждёт. Если бы не любила, он бы не отступился. Возможно, даже заставил бы её насильно быть его… Но ведь не потребовалось!
Всё поправимо. Он все ещё Ворохов. И он не выпустит свою желанную птичку из когтей. Всё наладится.
И было бы всё более-менее сносно, если бы в один прекрасный день не явился к нему в офис мужик, точь в точь его копия, и не объявил, что он тот самый Андрей — его родной и давно считавшийся трагически погибшим брат.
Как снег на голову.
Как чёрт, блять, из табакерки.
В былые времена Илья бы охренел от такого сюрприза, но, оклемавшись и отойдя от шока, заключил бы этого поганца в братские объятия.
Сейчас же всё по-другому.
Где-то рядом рыщут черти, что ждут любого удобного случая, дабы засадить ему по самое не балуй. И вполне возможно, что «братец» их рук дело.
А что? Если учесть, какие «плюшки» на кону… Кто-то очень способный запросто мог провернуть подобную афёру.
Нашли мужика, внешне похожего на него. Основательно «перекроили» ему физиономию, вложили в башку нужную информацию и всё. Ворохов-старший готов.
Как живой.
Но и эта версия всё больше казалась бредовой.
Илья смотрел на Андрея и видел не врага, не засланного казачка, а именно своего брата, что практически не изменился по прошествии стольких лет.
Судя по россказням пока ещё лже-брата, который, надо заметить, добровольно поддержал идею с ДНК-тестом, он сам явил миру легенду о своей насильственной кончине.
И ведь не пожалел родителей, сучок! Хотя, если всё то, о чём этот придурок вещает — правда, то своей «смертью» он их спасал. Хоть и не дожили они до его воскрешения…
Разумеется, Илья тщательно проверил всю информацию и оказалось, что Андрей не лжёт. Он действительно все эти годы отбывал срок за убийство под личиной другого человека, которому, кстати, в конце девяностых, когда косили всех подряд, повезло намного меньше.
И вот, откинувшись с кичи, этот утырок вспомнил о существовании брата. Надо же, блять… Родственные чувства проснулись.
Страшно даже вспомнить, сколько голов снесла братва за своего предводителя, а он, сука, был жив и спокойненько отлёживался на нарах, пока парни кровь проливали за него.