Мы не просто убирали ублюдка за то, что он сделал; мы уничтожали его связи в сфере торговли детьми. Это означало, что мы должны быть не только эффективными, но и умными. Мы потратили время на то, чтобы заложить основу для того, чтобы Спарроу взял дело в свои руки.
Старое царство рушилось. Пришло наше время. Сегодня тот самый день.
Для трех обнищавших юношей и одного богатого парня мы стали непобедимой командой.
Я перестал ходить, чтобы наблюдать, как пальцы Рида бегают по нескольким клавиатурам. Я мог делать то, что делал он, но причиной моего беспокойства было то, что я предпочитал участвовать в действии. Не имело значения, в поле или на улице.
Вот где я должен быть сейчас.
— Ты уверен, что это выдержит проверку, когда они займутся делом? — спросил я, глядя на экран с трансляцией из офисов «Спарроу Энтерпрайзис».
Судя по всему, Стерлинг Спарроу находился в своем кабинете, периодически переходя от стола к окну, от окна к столу. Отметка времени была верной, но мы знали, что картинка была неправильной.
Спарроу не был в офисе на Мичиган-Авеню. Он был на очень важной встрече.
— Да, здесь ничего не выделяется. Они даже не станут сомневаться.
Я вытянул руки над головой, положив их на затылок.
— Я, блять, должен быть там. Я сделал бы это. Я сказал ему, что так и сделаю. Убийство ублюдка станет самым ярким событием в моей жизни.
Рид поднял глаза и улыбнулся. Неужели? Улыбка?
— Если это для тебя самое яркое событие, — сказал он, — тебе нужно больше бывать в людях.
Проигнорировав замечание, я подошел к ближайшей скамейке и лег на винил. Свободный груз надо мной, покоящийся на рычагах, имел по два стофунтовых блина на каждом конце. Ухватившись за штангу, я расправил плечи, напряг пресс и глубоко вздохнул.
Неизвестность грызла меня. Мы нарочно сделали петлю на строительной площадке, а также в офисах. Если бы я мог своими глазами увидеть, как этот ублюдок умирает, может, мне стало бы лучше.
В поле моего зрения появился Рид.
— Разве ты не должен быть там? — спросил я, кивнув в сторону компьютеров.
— Ты слишком нервничаешь. И всегда тягаешь железо.
— Мне не нужна нянька.
— Я не няньчусь с тобой, — сказал он. — Спарроу она тоже не нужна. Это его битва. Он хотел этого всю свою гребаную жизнь.
— Для Мисси… — начал я, не желая позволить себе закончить фразу.
— Мы не знаем наверняка. Это мог быть МакФадден или… — Он покачал головой. — …мы не можем убить их всех.
Кряхтя, я поднял четыреста фунтов 1и выпрямил локти. Мышцы на плечах и руках напряглись. Живот напрягся, делая свою часть, чтобы удержать вес. Штанга в руках задрожала, когда я досчитал до десяти.
Один.
Два.
Неуклонно тянулись секунды.
Было приятно проявить себя.
Выдохнув, я вернул штангу на место. Металл звякнул о металл сквозь напряжение, потрескивающее в воздухе. Встав, я встретился с Ридом взглядом.
— Убить всех, мать твою. — Я покачал головой. — Я могу, черт возьми, попытаться.
Он посмотрел на экраны.
— Это должно быть сделано.
— Дай мне знать, когда получишь последний сигнал от Патрика.
Вскоре мы оба глубоко вздохнули.
— Дело сделано, — сказал Рид.
Гребаный Аллистер Спарроу мертв.
— И близко нет, — сказал я. — Это только начало. Мы завладеем этим городом.
— Ты имеешь в виду Спарроу завладеет.
Технически Рид прав. Однако для того, чтобы Спарроу занял и удержал пост, от которого его отец только что неохотно отрекся, Спарроу нужна надежная команда. Мы были молодыми, умными машинами для убийства. Старая гвардия ослабила оборону. Они стали мягкими и уязвимыми в мире. Организация готова к поглощению. Если не мы, это сделает кто-то другой.
Представление возможностей нашего будущего позволяло удовлетворению ожить, смывая мое прежнее беспокойство и наполняя грудь гордостью.
— На этот раз это будет правильный Спарроу. Он хорош, но недостаточно хорош, чтобы сделать все в одиночку.
— Мы его прикроем, — сказал Рид.
— Мы все вернем. Чикаго не будет прежним.
Так будет лучше.
Преступный мир все еще существовал, только теперь у организации Спарроу появился новый лидер. Переход власти был опасным временем. Сделать эту работу должны мы четверо и главари банд, которых мы выбрали.
День расплаты близок.
Были члены старого режима Аллистера, которым переворот не понравился. Это их гребаный выбор. Присягни на верность новому королю Чикаго или попрощайся со всем и всеми.
В этой жизни, как и на войне, не было середины.