— Ты спрашивала меня раньше о моей потребности контролировать ситуацию.
Прислонившись спиной к стойке, я кивнула.
— Человеку, который делает то, что делаю я… контроль необходим.
— Ладно.
— Ты задала миллион вопросов.
— Я хочу узнать о тебе побольше, — ответила я.
— Почему?
— Почему? Потому что я здесь, с тобой. Когда ты не являешься четвертым номером, меня влечет к тебе.
Он нахмурился.
— Четвертым номером?
— Не обращай внимания. — Я склонила голову набок. — Я действительно не понимаю тебя и почему так… — Я пожала плечами с полуулыбкой. — Я просто хочу узнать тебя получше. Наверное, это еще и потому, что ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе. Мне любопытно.
— Услуга за услугу?
— Нет, Кадер. Это не только потому, что ты знаешь обо мне. Я хочу узнать о тебе побольше.
— Я же говорил тебе, что это не очень приятная история со счастливым концом.
Я глубоко вздохнула.
— Кажется, я поняла. Моя история — тоже. Была. Когда-то у нее был потенциал.
— Лорел, ты совсем не похожа на меня.
— Наверное, ты прав. Просто, будь я здесь с тобой или похоронена в неглубокой могиле, по твоим словам, моя жизнь закончилась день назад.
Он кивнул.
— Я бы сказал, что к этому привыкаешь. В каком-то смысле.
— Я не понимаю. Ты делал это раньше, утверждал, что кто-то мертв, когда это было не так? — Мой тон стал выше. — Так же, как ты помогаешь мне.
Если он это делал, возможно, он знал, что произойдет.
Кадер покачал головой.
— Нет, это для меня в новинку. Ты для меня в новинку.
— О, — разочарованно ответила я. — Тогда откуда ты знаешь, привыкну ли я к этому?
— Из личного опыта.
Глава 22
Лорел
Сон приходил беспокойными обрывками всю долгую ночь. Можно подумать, что после того, как в первый же день мне сообщили о смерти, пусть даже только тому, кто нанял Кадера, я заснула, как только моя голова коснулась подушки. Это было не так, поскольку я изо всех сил пыталась найти удобное положение в большой пустой кровати и боролась с вопросами, на которые не было ответов.
Кадер не стал вдаваться в подробности своего заявления о личном опыте, и по какой-то неизвестной причине я не стала настаивать. Мое изнеможение вкупе с растущей серьезностью ситуации подавило обычное любопытство. Кроме того, я не думала, что он объяснит. Может, я начинала узнавать его.
Если я когда-нибудь разгадаю этого человека, мне придется воспользоваться подсказками, которые он предложил.
Поднявшись наверх, я отмокла в теплой ванне, а затем, надев одну из длинных рубашек Кадера, забралась в постель. Я не стала анализировать, почему выбрала именно его рубашку. Номер четвертый напугал меня, добившись своей цели. И все же рубашка не представляла собой номер четыре. Затяжной аромат одеколона в сочетании с осознанием того, что когда-то мягкий материал покрывал его твердое, как камень, тело, а разноцветные чернила навевали мысли о человеке номер три, который доставлял мне удовольствие. Если бы я могла научиться выделять его личности, то призналась бы, что нашла утешение в номерах с первого по третий.
Сон приходил и уходил.
Мои сны были яркими и бессвязными. Сцены и персонажи из другого времени моей жизни проплывали в мыслях, как будто игроки были не людьми, а призраками, посещающими меня, только чтобы исчезнуть на ветру.
Проснувшись в темной комнате, один из многих раз в течение ночи, я рассуждала про себя, что упоминание моего отца и детства Кадеру в сочетании с названием его дома вызвало возвращение забытых воспоминаний.
Мой разум лихорадочно пытался расставить осколки по местам, пока они не оказались вне досягаемости, но, словно хватаясь за дым, не в силах удержать его в руке, мои сны исчезали.
Возможно, именно мое нынешнее затруднительное положение заставило меня вспомнить. В моем будущем не было ничего определенного, и все же мое прошлое было предопределено. Разрозненные сны заставили мой разум вернуться в давние времена.
Сон вызвал воспоминания о том, как я впервые присоединилась к отцу во время его волонтерской работы. Вместо того, чтобы быть участником, как я вспоминала в своих мыслях, теперь была наблюдателем. Уже не молодая девушка, я смотрела на эти сцены как женщина нынешнего возраста, рассматривающая более молодую версию себя и своего отца.