После того, как наш отец-алкоголик скончался шесть лет назад, Лиам получил кредит, добавил небольшое количество накопленных денег и выкупил тату салон «Дорога» у своего босса. Потом сделал ремонт в квартире, которая была над салоном. Нашему отцу диагностировали цирроз печени за несколько лет до его смерти, и он решил, что лучше упиться до смерти, чем обеспечить свою семью. Он бросил работу на нефтеперерабатывающем заводе и жил на свою ветеранскую пенсию. Наша мама никогда не работала, всю жизнь была домохозяйкой. Лиам, как старший сын, взвалил бремя добытчика на себя. Бросив школу в шестнадцать лет, чтобы зарабатывать деньги, Лиам получил работу уборщика здесь, в салоне. Часто работая за стойкой, он внимательно наблюдал за работой мастеров и быстро всему научился. Когда дело касалось творчества, его талант всегда превосходил мой, но у него никогда не было голосов, которые тянули его назад. Так что он чертовски процветал. К восемнадцати годам он стал одним из самых лучших художников в салоне.
К тому моменту, когда умер отец, Лиам работал в салоне уже около восьми лет. Он спасал нас, управляя нашим домом, оплачивая медицинские счета. В общем, был хозяином в доме. Он был со мной, когда я пытался покончить с собой. Он был тем, кто, наконец, проявил инициативу, чтобы предоставить мне помощь, в которой я нуждался. Если бы не он, я был бы предоставлен моей чрезмерно верующей матери-католичке и отцу-алкоголику и никогда не пережил своё тринадцатилетие. С такими мыслями я проглотил первую ложку хлопьев, и они поцарапали мне горло. Я обязан Лиаму всем.
Поставив миску на гранитную столешницу, я присел на барный стул. Только после того, как умер отец, Лиам, наконец, почувствовал себя в безопасности, чтобы переехать. Я ушёл вместе с ним, потому что дома меня окружало множество воспоминаний, которые кормили моего монстра. Киран — младший брат — изучал богословие, поэтому, когда мы ушли, было решено, что он останется дома и позаботиться о маме. Все мы заботились о маме, и до сих пор продолжаем это делать. «Дорога» стал семейным бизнесом. Прежний владелец, не был хорошим бизнесменом, и почти потерял это место. Если бы не Лиам, то эта крошечная империя рухнула бы. Сейчас «Дорога» — один из самых процветающих тату салонов в Солт-Лейк-Сити. Первоначальный владелец выбыл из игры, уйдя на пенсию, и мы взяли этот бизнес на себя. Лиам и я, были лучшими художниками в нашем небольшом штате сотрудников. Киран, положил свою мечту стать священником в долгий ящик, чтобы помогать управлять счетами. В конце концов, он полностью отказался от этой мечты и работал с нами на полную ставку.
Краем глаза я заметил движение, что прервало мои мысли. Как только я оторвал взгляд от миски, то сразу же пожалел об этом. Лиам в одних только трусах-боксёрах зашёл на кухню с девушкой-звездой-порно позади него. Я вытащил один из наушников, пока наблюдал, как Тана, одна из наших постоянных клиенток, дергалась под моим взглядом. Мой брат провёл рукой сквозь тёмные волосы; он больше чем кто-либо из нас был похож на отца и ненавидел это. Руки, ноги, грудь, шея Лиама были словно палитра красок, его маскировкой. Всё его тело было покрыто татуировками. Он выглядел как настоящий хозяин тату салона. Мускулы, тоннели в ушах, пирсинг в носу, на правой брови штанга и достаточное количество татуировок, чтобы скрыть того, кем он был на самом деле, кого он действительно презирал.
— Привет, Деклан, — тихий голос Таны был чересчур милым, и это напрягало меня.
Я кивнул.
— Не будь чертовым ублюдком. — Лиам сузил глаза. — Ты знаешь Тану, где твои манеры? — Он едва скрывал свою ухмылку.
— Я просто не выспался.
Я встал, подошёл к раковине и высыпал в нее практически нетронутое содержимое миски, включив воду, чтобы всё это смыть.
Тана что-то прошептала, по крайне мере, думаю, что это была она. Я выключил воду, повернулся, чтобы посмотреть на них, и застал её, целующую Лиама в губы. Было неловко наблюдать за этим. За последние годы я видел его только с несколькими женщинами. Но Тана слишком сильно напоминала мне Келли, и когда она отстранилась, я увидел, как что-то мелькнуло в его глазах — сожаление. Тана притворилась, что не заметила этого.
Улыбнувшись моему брату, она подняла свои полностью татуированные руки и собрала свои кудрявые тусклые каштановые волосы в конский хвост.
— Увидимся в эту субботу?
Он глубоко вздохнул.
— Я напишу тебе.
От скрытого отказа ее поддельная улыбка потухла.