В мою дверь легко постучали, и я открыла глаза.
— Да?
— Я ухожу, ты вернёшься или останешься с Декланом?
Голос Ланы приглушенно доносился через деревянную дверь.
— Ещё не знаю. Я тебе сообщу.
Я повысила голос, чтобы она услышала меня и чтобы скрыть дрожь в голосе. Это кольцо… Я всё ещё была замужем. Кларк был реальностью, от которой я не могла спрятаться. Больше нет. Если я хотела, на самом деле, покончить с ним и двигаться дальше с Декланом, пришла пора перестать прятаться.
— Окей, я вернусь поздно, просто пришли мне сообщение. — Она дважды стукнула в дверь. — Повеселись.
— Ты тоже.
Ответа не последовало, и я предположила, что она ушла или не услышала меня. Сердце забилось быстрее, пока обдумывала свой следующий шаг, который должна была сделать недели назад. Я взяла с кровати телефон липкими руками и набрала его номер.
После двух гудков он взял трубку.
— Пэйдж? — глубокий голос Кларка вибрировал в телефоне. Возможно, он стоял в нашей кухне… его кухне, всё ещё в своей рабочей одежде и в галстуке, темные волосы растрепались, а подбородок сжат от раздражения.
— Когда ты пришлешь документы?
Я удивилась, каким ровным был мой голос, почти холодным… сильным.
Это навсегда.
— Ты спешишь отправиться в ад?
Жестокая улыбка, к которой я так привыкла, слышалась в каждом слоге.
— Я просто хочу с этим покончить. — Молчание. — Ты не хочешь? — Я поморщилась. Этот вопрос звучал как мольба.
— Может, не хочу.
Я выдохнула в трубку и была готова поклясться, что слышала, как он рассмеялся.
— Прекрати, это не игра, Кларк. Давай покончим с этим.
— Пэйдж, ты знаешь, как я…
— У меня нет на это времени, — перебила я его и посмотрела на будильник у кровати. — Деклан… — я остановилась в середине предложения, осознав свою ошибку.
— Деклан? — он почти прорычал это имя, и из моего тела испарилось все тепло. — Ты вернулась к нему… после всего, что мы сделали, помогая тебе преодолеть твой грех, ты вернулась обратно к Дьяволу.
У меня в животе вскипел гнев, а глаза искрились негодованием, но я не позволила слезам пролиться, я не позволю ему узнать, как больно он мне сделал.
— Кто бы говорил, у тебя была любовница. Ты, возможно, всё ещё с ней. Держу пари, Церковному совету это понравится.
— Они изгнали её за то, что она разрушила наш брак, — самодовольно произнес он.
— Ты просто выбросил её, как меня, — возмутилась я.
— Нет, она всё ещё рядом. Она полезна ночами, когда я в ней нуждаюсь.
К горлу подступила желчь.
— Ты ужасный человек.
Он рассмеялся.
— А ты всё ещё замужем за мной в глазах Бога. Скажи мне, Пэйдж, один грех порождает другой… Я изменил, поэтому ты… ты отправилась из моей кровати прямиком к нему, так что не…
Я убрала телефон от уха и сжала его со всей силы, пока кричала про себя.
Я ненавижу его.
Я ненавижу его.
Я ненавижу его.
— Мы квиты, — сказал он, когда я поднесла телефон обратно к уху.
— Тогда дай мне развод.
Снова молчание. Я слышала лишь его дыхание, и оно становилось все быстрее с каждой секундой. Я достала его.
— Я привезу документы в среду. Мне не нужна шлюха-жена.
Связь оборвалась. Он думал, что его последние слова ранят меня, но я улыбалась, опуская телефон. Он даст мне развод. Ему надоело играть со мной.
Я выиграла.
Прежде чем убрать телефон в карман, я написала Кларку сообщение с адресом «Галереи», написав, что буду там весь день в среду. Я опустила руки по бокам и подняла подбородок.
Устремив глаза к небесам, я прошептала:
— Спасибо.
Дом мамы Деклана совсем не изменился. Это тепло, эти стойкие темно-коричневые выцветшие стены, истертый ковер… я была дома.
Деклан сжал мою руку, когда мы зашли в гостиную.
— Она ослабела после смерти отца, будь готова, — сказал он шёпотом, и я кивнула, глядя ему в глаза.
По дороге сюда я не рассказала ему о разговоре с Кларком, ведь Деклан был так рад снова привести меня домой. Я просто хотела жить моментом. Скажу ему позже.
— Деклан, это ты? Ты привел её, милый?
Голос его мамы был прежним, но в нём теперь слышалась некая одышка, появляющаяся с возрастом.
Деклан усмехнулся, когда она вышла в коридор и улыбнулась. Я взяла себя в руки, так как её вид поразил меня. Мой рот открылся, как у неё, пока она подходила ко мне. Её плечи так сильно ссутулились, будто она сжалась от того, что носила на себе огромную ношу всё это время. Волосы были седыми и короткими, кожа тонкой как пергамент, а голубые глаза были почти молочного цвета на свету. У неё поздно появились мальчики, но не настолько; если я правильно помню, ей всего семьдесят два.