— Тетушка, ничего не понимаю, — тихонько, чтобы не спугнуть ее откровения, сказала я.
— А что тут понимать? — отрезала она. — Отец его.
— Отец Дин Дона? Я ничего об этом не знаю.
Тетушка тяжело вздохнула и, снова умолкнув, взяла платье и начала зашивать шелковый лиф, разошедшийся по боковому шву. Я прислонилась затылком к кирпичной стене, наблюдая за ловкими пальцами тетушки: на глазах из непригодного одеяния она творила чудеса — ни одного ремонтного шва не разглядеть.
Тишину разрезал и удалился вой сирены.
Я уже собралась вернуться и закончить с бутербродами на завтрак, как вдруг, не поднимая от работы глаз, тетя заговорила:
— Девчонкой устроилась работать в аквалабораторию, аквариумы мыла во вторую смену. Вдруг повадился один. Конфетами угощал, потом позвал в роскошную ресторацию, подарил несколько нарядов, на доктора обещал выучить, говорил, у меня к этому предрасположенность. В общем, влюбилась я безоглядно, страстно, казалось, на всю жизнь. Уж не знаю, чем он занимался, но все пытался вывести у русалок аквамариновые глаза. Ему зачем-то нужны были именно аквамариновые.
— Как у Дин Дона? — спросила я.
— Как у Дин Дона, — повторила за мной тетушка Ойле. — Уж как он обрадовался, когда узнал, что у нас будет ребенок! Я поначалу тоже. Думала, ну вот, нашла свое счастье, а он словно одержимый стал — был уверен, что родится амфибия и непременно с аквамариновыми глазами. Какая мать отдаст своего ребенка на опыты?
По выражению ее заплаканных глаз было понятно, что никому на свете своего сына она в обиду не даст.
Я согласно кивнула.
— Как же ты его уговорила не забирать Дин Дона?
— Сбежала. Пряталась. Он сына никогда в жизни не видел. Но, видно, вычислил нас. Дай бог, чтобы у нас был месяц.
Тетя набрала полную грудь воздуха и превратилась в человека, точно знающего, что делать.
— Мон, — начала она. Глаза ее были полны решимости, — если работать без передыха, за месяц я накоплю денег, и мы сможем сменить адрес. Пусть тогда ищет сколько влезет. Уедем вон из Москинска.
В мгновение мне представился неприметный домик на берегу одного из многочисленных притоков Алура. Или наоборот, ближе к устью, где неспокойные речные воды впадают в Суровое море. Вот там — настоящее раздолье для Дин Дона!
— Я помогу. Тоже найду работу. Я тоже хочу отсюда уехать…
Тетя горько усмехнулась.
— В городе страшная безработица, месяц будешь искать, не найдешь. Справимся. Больше заказов буду брать.
Тетя будет ночами не спать, а я сидеть на кухне и объедать? Со стипендии оставалось несколько эйри, эти все деньги я ей отдам. А потом найду работу. Не может быть, чтобы во всем Северном Москинске мне не нашлось бы места.
— Может, я буду твоей посыльной? Собирать, разносить заказы — все, что скажешь, — спросила я. — Тебе и Дин Дона оставлять не придется.
— Заказы? — Тетя взглянула поверх очков. — Заказы можно.
Я выдохнула оттого, что мы пришли хоть к чему-то дельному и положительному, и нежно обняла тетю за плечи. Она уже не казалась дикой кошкой и смотрела на меня совершенно другими глазами. После ее прикосновений и у меня упало напряжение. Только сейчас я по-настоящему поняла, что значат для меня тетушка с ее сынишкой. Нельзя их подвести. Нельзя погрузиться в свои тяжелые думы, когда они так отчаянно нуждаются в моей помощи.
Пока тетушка на кухне штопала, я закончила с нарезкой бутербродов.
— Позавтракаем, когда закончишь, — предложила я тете и ушла в спальню.
Уселась на дощатый пол возле аквариума. Когда Дин Дон был совсем маленьким, мы часто с ним виделись. Удивительным образом в его присутствии на душе становилось легко и спокойно, помню, мне даже уходить от него не хотелось. Впрочем, как и сейчас. Только почему-то Дин Дон перестал обращать на меня внимание. За год нашей разлуки, наверное, совсем позабыл.
Сейчас аквамариновые глаза мальчика, размером чуть больше человеческих, были сосредоточены на губастом морском коньке. Создание с лошадиной головой отчаянно сражалось с бордовым стеблем водоросли. Обвив хвостик и брюшко, растение намертво захватило бедное животное в плен. Морской конек из последних сил дергался в разные стороны, отчаянно вертел глазами. Дин Дон бережно выпутал пленника и положил на ладонь. Пальцами второй руки прикоснулся к головке конька. Тело Дин Дона озарилось легким сиянием такого же невероятного цвета, как и его глаза. Светло-зеленая вода в аквариуме зарябила. А потом на пару мгновений тело мальчика соединилось с тельцем морского существа пульсирующей тоненькой ниточкой. Дин Дон словно каким-то невероятным образом вдохнул силу в ослабевшего морского конька. Смешное создание тут же встрепенулось, подпрыгнуло и с важным видом, выпятив брюшко, поплыло вверх, работая хвостиком, словно маленьким пароходным винтом. Увиденное меня поразило. Я даже не догадывалась, что Дин Дон на такое способен.