Мы поднялись на второй этаж. Освещение тут стало немного приглушеннее, чем внизу. Коридор, стены которого были обиты резными деревянными панелями, расходился от лестницы в две стороны.
— В восточную часть замка мы не ходим, — строго предупредил Снек, сворачивая налево — как я догадалась, в западную часть замка. — Там находится лаборатория господина.
Живут как в музее: туда не ходим, сюда тоже… Был бы это мой дом — везде бы разрешала ходить! Но вслух произносить свои возмущения не стала. Наши шаги приглушались красным войлочным ковром.
— И что же, он сам следит там за чистотой? — усмехнувшись, спросила я, представляя комическую картинку: Ян Макильских с метлой и тряпками орудует между шкафов с пробирками.
— За порядок отвечают механизмы, которые для этой цели были созданы.
— А… — смутилась я. — Ну да, конечно… Это очень удобно.
Мы прошли пару десятков метров по мрачному коридору мимо библиотеки, нескольких спален и наконец остановились возле двери темно-орехового цвета.
— Ваши покои, — сообщил он и, ловким движением распахнув ее, жестом пригласил меня пройти. Соседняя дверь — спальня близнецов.
Я вошла в залитую солнечным светом комнату. Помещение напоминало мансарду, и, не веря своему счастью, я кинулась к занимавшему целую стену окну. Отсюда виднелась лужайка с деревьями, клумбами и приусадебными постройками, а вдалеке бежала речка. Такая красота, что взгляд было не оторвать. Неужели я каждое утро буду это созерцать?
Дворецкий учтиво прокашлялся, заставляя меня обернуться.
— Я вас оставлю, — сказал он, опуская на пол мой саквояж. — Вы найдете в комнате все необходимое.
— Спасибо, Снек.
Дворецкий довольно кивнул и повернулся к выходу. Так и не успев пересечь порог, он оглянулся и сказал:
— Прошу, не принимайте ничего близко к сердцу. Не забывайте, что они всего лишь дети. Запомните мои слова.
Всего лишь дети… Если честно, странные предостережения сначала от водителя, теперь вот от дворецкого меня порядком насторожили. Мне до сих пор не рассказали о них ровным счетом ничего. Я не знаю, как их зовут, чем они любят заниматься. Я даже не совсем понимаю, в чем будут заключаться мои обязанности. Надеюсь, господин Макильских, как только я его увижу, мне все разъяснит.
В комнате действительно оказалось все необходимое: не широкая, но вполне достаточная для меня кровать, ночной горшок, тумба с тазиком и кувшином для умывания, горелка на прикроватном столике. У окна — письменный стол со стулом. На столе чернильница и несколько листов совершенно белой бумаги. Имелась небольшая, размером с табуретку, печь. Вся в медных заклепках, трубках и круглых стеклянных датчиках со стрелками. А у противоположной стены расположился шифоньер с зеркалом на правой дверце — в полный рост! Я долго крутилась, не могла оторваться от чистого, без искажений, отражения. Смотрела на себя и не понимала, что же сын директора колледжа во мне нашел. Тощая, без особых примечательных выпуклостей, кожа бледная, глаза зеленые, самые обычные, волосы всегда собраны в тугой хвост.
Разместив в двухстворчатом шифоньере свои скромные пожитки, прямо в одежде повалилась на кровать. И когда Снек позовет меня в кабинет? Только почувствовала, что подступает сладкая дрема, как дверь в мою комнату приоткрылась и внутрь влетел голубь.
Я сразу его узнала! Такие же цветные птички сидели на люстре в холле. Выходит, вся живность на хрустальных ветках оказалась живая. Я так и знала! Голубь приземлился на прикроватную тумбочку, заворковал.
Я поднялась и подвинулась поближе, любуясь чудным созданием.
— Нравится? — раздался из тишины вкрадчивый детский голосок.
Глава 21
Судя по мягкому, но немного низкому тембру, голос принадлежал мальчику. Разве мы не в кабинете должны встретиться?
Я повернулась на звук — на пороге стояли две худощавые фигурки: белобрысая девчушка с распущенными волосами ниже плеч, видимо дочь Яна Макильских, и ее мальчиковая копия, только волосы темные и коротко стрижены. Сомнений быть не могло — передо мной близнецы господина Макильских. На лицах ни тени приветливости, ни каких-либо других эмоций. Если бы не знала, что это обычные дети, подумала бы, что ко мне в комнату без спроса и приглашения ворвались суперсложные автоматоны.
Я встала с кровати и подошла к близнецам.
Сзади раздался какой-то шум. Я дернулась от неожиданности и обернулась. Голубь встрепенулся и с прикроватного столика перелетел на туалетную тумбу. Взмахивая крыльями, показывая свои беленькие подмышки, птица цепкими тоненькими красными лапками пыталась удержаться за деревянный край столешницы.