Вот где открываются безграничные возможности: знакомства, гранты, проекты и путешествия!
Я же мечтала попасть на распределение к Яну Макильских. С тех самых пор, как впервые увидела его на шоу биомагов. Следила за его успехами, не пропускала в прессе ни одной статьи. Иногда мне казалось, что издательские дома делают на его имени целые состояния, потому так слишком часто публиковались новости о нем самом и его исследованиях. Я была уверена: возьми он меня к себе, со временем из меня вышел бы не просто ассистент, а первоклассный биомаг. Увлеченные одними идеями, мы с ним смогли бы поразить мир невиданными магическими изобретениями!
Долго не могла поверить в то, что моей мечте не суждено сбыться.
Вот уже полгода как величайший биомаг Ян Макильских оказался свергнут с вершины Олимпа.
Если раньше в газетах писалось о его потрясающих открытиях и опытах, то последние шесть месяцев — о постигшей его трагедии. Которая до сих пор оставалась за завесой тайны. Общественности было известно, что погибла жена биомага, но что произошло на самом деле, не знал никто.
Зато заголовки на передовицах красноречиво вопрошали:
«Какие опыты Ян Макильских проводил над своей женой?»
«Что стало истинной причиной гибели жены известного биомага?»
«Накажут ли виновного в гибели Виолы Темниковой?»
«Почему Ян Макильских скрывает своих детей от полиции?»
В колледж доходили слухи о том, что от Яна Макильских ушла даже его красавица ассистентка Армина, а сам он стал чуть ли не затворником. Немудрено, что после случившейся трагедии биомагу — моей детской мечте — и дела не будет до какой-то там студентки.
Горько и обидно.
Одно время я не знала, зачем учиться дальше. Ведь если бы не его шоу в мои десять лет, жизнь моя пошла бы в другом направлении. Я бы выучилась на какого-нибудь картографа или геодезиста, в крайнем случае, осталась бы работать с отцом в мастерской… безо всякой магии. Жила бы обычной жизнью, как все мои соседи.
Бросить колледж не разрешил отец.
Так и написал в ответ на мое слезное письмо:«Что бы ни случилось, жизнь идет своим чередом».
И он оказался прав.
Есть же и другие биомаги. Вот тот же Сержи Распрыкин или Марк Фоллоуэр, чем не достойные наниматели? У первого своя лаборатория при Комитете биомагических изысканий, а второй вообще изобрел механический оракул.
Я вытянула в окно руку, и над моей ладонью бесшумно запорхала бабочка — прилетела с ночной прогулки. Мой талисман и трофей с того самого злосчастного выступления. Шесть лет она провисела на моей одежде в качестве украшения, но вот уже как пару месяцев она начала претерпевать некоторые механические изменения: очень уж хотелось оживить ее, как это проделал Ян Макильских на своем выступлении. Я измучила вопросами Филиппа Ковальского, преподавателя по небесной механике, и в итоге разобралась, как бабочку можно заставить подняться в воздух: нужно лишь встроить часовой механизм.
Что я и проделала.
Запустить брошь в полет мне показалось малой задачей. Следующим шагом решила добиться того, чтобы, кружа в воздухе, бабочка ничем не выдавала своего искусственного происхождения.
И я избавилась от монотонного, усыпляющего цырканья. Для этого заменила суставные части из нержавеющей стали на сплав хрома с кобальтом (один раз после уроков пробралась в литейную лабораторию и чудом осталась непойманной). Следом модифицировала ее металлические ярко-сапфировые крылышки в прозрачные, из тонкого, почти невесомого стекляруса. В красоте она немного от этого потеряла, но зато уменьшился ее вес и сила трения между шарнирчиками, а вместе с этим ушли посторонние звуки. А как сделать ее красивой, я еще не придумала.
Ожившая бабочка стала чем-то вроде домашнего питомца. Чем-то, что связывало мои детские мечты со мной настоящей. Каждый раз, отпуская бабочку, я знала, что она вернется. Втайне надеялась, что отыщет она Яна Макильских и напомнит о его знаменитом выступлении.
Должен биомаг узнать свое творение, ожившее и измененное!
Может быть, тогда он захочет узнать, кто совершил эти преобразования…
Но этого, конечно, не происходило.
Усевшись мне на ладонь, бабочка замерла. Я взяла ее за гладкое брюшко и посадила на край черного фартука со стороны сердца. Тоненькие металлические ножки резко выпрямились, впились в ткань и ухватились намертво.
Наш колледж находился за промышленной зоной Северного Москинска.