— Вынеси оттуда все и уложи сюда. — Наниматель показал на пол возле дивана.
Я выдохнула, приготовилась выносить неподъемные книги и манускрипты. Сколько же их там может оказаться? Десятки книг, сотни? Тяжелая физическая нагрузка обеспечена до утра или за пару часов уложимся?
— Мон. — Биомаг слегка невнятно окликнул меня. Его лицо вытянулось, было видно, что он гигантскими усилиями воли пытается себя контролировать. — Ты должна знать… я просто обязан тебе сказать. Так будет правильно. И лучше сейчас, чем потом. Сядь, пожалуйста, рядом.
Сделала, как он сказал. Его черные глаза долго разглядывали, буравили меня, выжигали насквозь. Было в диковинку, что господин Макильских не мог подобрать нужных слов. Обычно в его присутствии я терялась и лишалась дара речи.
— Переживаете, что мы не справимся? — тихо предположила я.
— Я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть выбор. — Он помассировал себе виски. — Если ты захочешь, мы можем остановиться прямо сейчас. Юрек отвезет тебя домой, и ты навсегда забудешь мой дом и все, что с ним связано.
— Господин Макильских, что вы такое говорите? — встрепенулась я, заволновалась и не заметила, как пододвинулась ближе. Замотала энергично головой, отчего на глаза слетело несколько локонов. — Я не хочу ничего забывать!
Биомаг одной рукой дотянулся до моей ладони, накрыл сверху, другой рукой убрал за ухо мои выпавшие прядки.
На предплечьях мурашки засуетились, сердце заколотилось.
В комнате было достаточно светло, чтобы разглядеть на его лице все морщинки. Легкую щетину, по которой мне почему-то захотелось провести рукой и проверить, насколько она мягкая. А он внимательно смотрел на меня, будто пытался прочесть на моем лице самые потаенные мысли, которые я пока удачно скрывала даже от себя. Под этим пристальным взглядом занервничала сильнее.
— Послушай, Мон, я никогда не считал себя романтиком, — как-то неловко признался господин Макильских.
Ну вот, сейчас скажет, что мне все почудилось. Под «всем» я имела в виду свои чувства, о которых решилась намекнуть биомагу несколько минут назад. Да и как призналась?! Пролепетала о детском желании встретиться с ним снова. По-глупому как-то вышло. Страшно представить, что он подумал обо мне в тот момент. Может, прав он? Это всего лишь моя разыгравшаяся фантазия. Мне все почудилось…
Но почему сейчас, когда мы одни в запертой комнате (и вообще непонятно, где эта комната находится), сидим непозволительно близко, мое первое признание прорвалось сквозь пелену собственных запретов и отчаянно захотелось, чтобы он откинул в сторону все правила приличия и поцеловал меня? Не так, как тогда в мастерской одарил меня слюнявым поцелуем Виктор, а нежным и крепким, настоящим… А что, если в полной силе проявить свои желания господину Макильских не дает воздействие яда? Тогда, может, мне самой решиться и его поцеловать? Узнать, наконец, мягкая ли у него щетина. От мыслительных кульбитов закружилась голова, загорелись уши и щеки, и, кажется, я вся готова была вспыхнуть огнем.
Но биомаг разгорающийся костер притушил.
— Мой мозг днем и ночью был озабочен выведением новых формул, сбором фактов, анализом результатов. — Он говорил и не выпускал из ладоней мои руки. — Сначала я изучал материю анклава, потом все мои мысли были только о спасении детей. Я перестал доверять всем без исключения, потому что понял: предают не враги, предают друзья. Государь требует найти способы обезвредить анклав, а Темников донимает своими автоматонами, тем самым подставляет перед императором. Армине нужны высоты в биохимических достижениях, и ей наплевать на мою семью. Всем без исключения от меня что-то надо. Всем, кроме тебя… И я понял, что не могу с тобой поступать так же. Если ты зайдешь туда, — он кивнул в сторону потайной дверцы с металлическими болтами, — обратной дороги не будет. А если антидот не справится с ядом, тебе придется занять мое место. Поэтому подумай еще раз.
Он сжал мои пальцы сильнее. Я перевела взгляд на руки, возвратилась снова к глазам, судорожно сглотнула и кивнула.
— Мне некуда идти, — очень глубоко вдохнула и выдохнула, а потом улыбнулась. — И даже если бы было, мне не хотелось бы с вами расставаться.
Нет, не может господин Макильских не замечать того, что со мной творится. В любовных делах я не специалист, но, когда недосказанность витает в воздухе, возникает острое желание делиться всякими глупостями и сводит с ума взаимное притяжение, что это за чувство? Какое у него название?
Биомаг сидел справа вполоборота и, не выпуская мои руки, подвинулся совсем близко. Я почувствовала спиной теплую тяжелую руку и от неожиданности вздрогнула. Сердце колотилось, и я расслабилась, отдавшись нежному и бережному объятию.