Кристос привлек ее к себе.
— Ты не представляешь, как это здорово — просто видеть тебя рядом, — он заглянул ей в глаза.
Она подставила ему свои губы.
Он очень нежно поцеловал ее.
— А тебе незачем уезжать, — шепнула она. — Ты же можешь остаться здесь. Со мной, — добавила она, когда он долгим взглядом посмотрел на нее.
— Ты уверена? — тихо спросил он, откинув волосы с ее лица.
— Обними меня, — попросила Кори.
— Тогда я позвоню твоему отцу.
— А мы попросим Полу.
Раздевались они в темноте, но Кристос все равно отвернулся. В окно лился лунный свет. Он почувствовал, что она легла в постель, и готов был признаться, что сломался — природу не обманешь, — но ему удалось совладать с собой. Она нуждалась в нем, нельзя ее подвести. Минуту-две он напряженно лежал рядом, она нашла его руку.
— Можно я положу голову тебе на плечо? — прошептала она.
— Конечно.
Она приподнялась, и он нечаянно увидел ее грудь. Кристос закрыл глаза, он не ожидал ее прикосновений… Ну а потом, непонятно как, она оказалась в его объятиях, он ощутил обжигающую прелесть ее наготы. Их губы встретились, Кори прижалась теснее.
— О Боже, извини, — вдруг пробормотал он, отпрянув, его нижнее белье не помогло…
— Нет, Кристос, — прошептала Кори — все нормально. Я тоже хочу тебя. Я тебя очень хочу.
— Правда? О Кори, я не стану тебя вынуждать…
— Ш-ш-ш, — она приложила палец к его губам. — Разве я легла бы в постель вот так, если бы сомневалась? Почему бы и тебе не раздеться?
Они занимались любовью так нежно, прижимались так тесно, не разлучаясь ни на секунду, что к тому времени, когда все кончилось, оба плакали.
— О Боже, как я соскучился по тебе, — шептал Кристос, не в силах оторваться.
— Я тоже.
— Тебе хорошо?
— А ты сомневаешься?
Он тихо засмеялся. И, повернувшись на спину, привлек ее к себе.
Кори заснула, опустив голову ему на грудь, а Кристос еще долго не смыкал глаз. Не дай Бог к ней вернутся ночные кошмары! Наконец он тоже задремал.
Открыв глаза, Кристос нашел Кори сидящей у окна. Она глядела в сад. Больше всего на свете ему хотелось уберечь ее от всяких жутких дум, чтобы все стало по-прежнему. Вчерашняя ночь показала им обоим, как отчаянно они хотели друг друга, как глубока их любовь. Они просто не выживут поодиночке! Но после поездки к Сиобан…
Наконец Кори повернулась к нему, в глазах ее затаилась печаль. Нечего тянуть и прятаться: он встал, натянул джинсы и рубашку.
— Давай поговорим? — Кристос погладил ее по голове, она прижалась к нему, словно ища защиты.
— А ты догадываешься, что я собираюсь сказать?
— Да.
— Отец, видимо, тебе рассказал, что он передает Ти-ви-дабл-ю нам с Аннализой.
Кристос кивнул.
— Конечно, ни у кого из нас нет достаточного опыта руководства компанией, тем более у меня. Так что Боб пока остается исполнительным директором.
— Разумно, — ответил Кристос. И добавил: — Похоже, у тебя большое будущее. Глава собственной телевизионной компании.
— Да, — вздохнула Кори. — Реальность превзошла даже самые дерзкие мечты.
Кристос плюхнулся на кровать и искоса взглянул на Кори.
— Ты что-то собираешься сделать для Сиобан. Я правильно понял? — спросил он.
Она опустила глаза:
— Кристос, ты сам видел, что с ней сделали. Понятно, теперь ничего не изменить, но я могу попробовать помочь тысячам детей, которые в эту самую минуту подвергаются такому же насилию со стороны взрослых. Надо заставить людей понять, показать им, что на свете каждый ребенок нуждается в их защите. Нельзя сидеть сложа руки, делая вид, что ничего не происходит. Мы с Филиппом чуть ли не месяц обсуждали это. И Аннализа тоже хочет, чтобы эта история была рассказана. Несмотря на то, что ее участницей стала собственная мать. Уж это-то удержит Октавию от шантажа… — Кори насмешливо улыбнулась. — И дело не в том, что месть Октавии является нашим главным мотивом, но разоблачение погубит ее окончательно. Аннализа не хочет заниматься подготовкой передачи, сейчас она вообще пока не намерена возвращаться к режиссуре, может, потом передумает. А пока все на мне, и кое-что я могу. Пойми, если не я, то смерть Люка, его ужасная трагедия и жизнь Сиобан — все напрасно.
Кристос поднялся и приблизился к ней, погладил по щеке.
— Значит, наша совместная жизнь невозможна.
— О нет, пожалуйста, давай сформулируем по-другому. Просто я пока не могу поехать в Лос-Анджелес. Я принесу больше пользы здесь, Аннализе и попытаюсь хоть какой-то смысл извлечь из всей этой истории.