Амрита раздраженно теребила прядку волос.
— Не знаю. Пока не думала. Я, разумеется, не хочу огласки. Господи, я сыта всем этим по горло.
Партха быстро проинструктировал ее, что отвечать репортерам.
— А еще лучше — исчезнуть из города. Скандал угаснет сам собой… Даже самые крупные со временем забываются.
Амрита расправила плечи.
— Почему я должна бояться? Я не сделала ничего плохого!
Партха минуту помолчал.
— Это ваше решение. Вы можете вести себя сколь угодно вызывающе, но я бы рекомендовал обратное. Подумайте о семье. Им-то за что страдать?
Они поговорили еще, затем Амрита повесила трубку, пообещав перезвонить, если ситуация будет развиваться. Она отправилась в ванную, прокручивая в голове последнюю фразу Партхи. Она-то думала только о себе, но если история получит огласку, это обязательно отразится на всех — на братьях, отце и матери. Амрита решила созвать семейный совет и сообща обсудить проблему.
— Мы с тобой, — сказал Ашиш, второй брат согласно кивнул.
Отец выглядел встревоженным и тихонько переговаривался с женой. Наконец он нарушил общее молчание:
— Придется встретить беду лицом к лицу, каковы бы ни были последствия. Мы не знаем пока, как и почему Амрита навлекла на себя все это… но она прошла через ад… Если впереди есть еще испытания, наш долг поддержать ее.
Амрита бросилась к отцу и обняла его. У всех в глазах стояли слезы.
Амрита следовала совету Партхи. Репортеры преследовали ее, но она всем отказывала, прибавляя лаконичное «без комментариев».
Звонки из Бомбея продолжались. Ракеш находился в Нью-Йорке и позвонил всего один раз, узнать, в порядке ли она. Его спокойный, веселый тон приободрил ее, и она сказала матери: «Он все еще хочет говорить со мной». Она каждый день беседовала с Партхой и по его совету попросила защиты у полиции, уверенная, что рано или поздно Минкс проявится в Дели. Убедить полицейских, что ее жизни может угрожать опасность, оказалось нелегко. Кроме того, предложенная защита предоставлялась только на ограниченный срок. Но Амрита знала, что не получила бы и этого, если бы Партха не надавил на свои контакты в полиции.
Через две недели девушку одолели беспокойство и скука.
— Я не могу просидеть всю жизнь дома в ожидании маньяка. Нужно что-то делать — что угодно.
Мать посмотрела на нее задумчиво: она слишком хорошо знала упрямый нрав дочери.
— Почему бы тебе не поработать с отцом? Так ты научишься чему-то, на случай, если… если… — Она умолкла.
Амрита закончила за нее:
— Если Ракеш передумает на мне жениться, да?
Мать сконфуженно отвела глаза.
— Интересно, почему он не перезвонил? Он сказал папа-джи, что будет в Дели через неделю. А мы не знаем, как с ним связаться.
Амрита безразлично пожала плечами.
— Мама, ну что ты, в самом деле. Не надо обращаться со мной как с потерянной для жизни женщиной, на которую никто уже не взглянет. Откуда такая безысходность? Все позади. Я хочу работать. Строить жизнь заново.
— Надеюсь, не моделью?
— Не хочу возвращаться в Бомбей. В школе и колледже я хорошо писала. Почему бы мне не устроиться на работу к Партхе? Я ничуть не возражаю против того, чтобы побыть стажером. Я научусь, я буду стараться. По крайней мере, мне не будет скучно.
Она проигнорировала скептическое выражение лица матери и решила в тот же день позвонить Партхе.
Но через два часа в дверь постучал Ракеш. Вид у него был вальяжно-торжествующий. Миссис Аггарвал бросилась ему навстречу и простодушно спросила:
— Куда вы пропали? Мы так ждали звонка.
Ракеш улыбнулся:
— Нам нужно многое обсудить. Я находился за границей с тайным поручением.
Амрита вдруг поняла, что почти стесняется его присутствия. Он пожал ей руку, но казался абсолютным незнакомцем — надо сказать, чертовски привлекательным.
— Я уезжал, чтобы встретиться с родителями и получить их официальное благословение на наш союз с Амритой, если она, конечно, все еще хочет за меня замуж. Я в этом отношении старомодный человек — мне нужно было, чтобы родители нас благословили.
Амрита отвернулась, чтобы скрыть внезапный румянец. Ее мать рассмеялась от облегчения и велела слугам принести сладостей.
— Давайте отпразднуем, — сказала она, протягивая Амрите и Ракешу руки. Амрита поймала взгляд Ракеша, стоявшего на другом конце комнаты. Он подмигнул ей и беззвучно, одними губами проговорил: «Соглашайся».
Две отвратительные статьи о романе Амриты с Минкс появились в газетах в тот же день, когда объявили о ее помолвке с Ракешем. На маленькое, скромное торжество были приглашены две семьи и ближайшие друзья. Никто и словом не обмолвился о газетных статьях. Партху пригласили с женой, но та предпочла остаться дома. В момент обмена кольцами Амрита в светло-малиновой с золотом гараре[26] была прекрасна, как богиня. Ракеш оделся просто, в шелковую курту[27] кхади[28], волосы аккуратно и гладко зачесаны, только глаза молодого человека шаловливо поблескивали: казалось, что официальность мероприятия забавляла его.