Минкс подняла указательный палец.
— Я так и знала, что ты это скажешь. Хотя еще вчера, ну, или сегодня утром ты должна была услышать по радио или прочитать в газетах об ужасной трагедии на берегу. Лола в больнице, Каран дежурит возле ее постели. Я хотела, чтобы ты узнала об этом от меня. Смотри же!
Амрита с ужасом отшатнулась, когда Минкс вложила ей в руку пачку фотографий, сделанных «Полароидом». Дурно стало уже от первой. Перед глазами предстала чудовищная маска вместо лица, еще вчера представлявшего собой главное достояние красавицы Лолы. Разъеденное кислотой лицо, один глаз заплыл, кожа свисает, обнажив кость. Половины рта нет. На шее — глубокая длинная борозда, оставленная кислотой. Амрита отбросила фотографии, как ядовитую змею, ее вырвало.
— Мерзкая гадина, ненавижу тебя, тебе это так не сойдет. Я всем расскажу…
Минкс допила пиво и скомкала банку.
— Не расскажешь. Ты же у нас первая подозреваемая. Это у тебя были более чем веские причины поквитаться с ней. Мне-то с какой стати портить такую красотку? Спроси любую модельку, все скажут, как ты рвала и метала, когда она украла твой проект, твои рекламы, твоего ухажера. Я-то тут при чем?
Если бы Амрита умела испепелять взглядом, то от Минкс осталась бы лишь жалкая кучка.
— Мне плевать на то, что ты сделала или еще сделаешь. Ты мне всегда была противна, я никогда, никогда тебя не любила.
И тут невозмутимость покинула Минкс. Она швырнула недокуренную сигарету в море и вскричала:
— Почему? Ну почему? Что мне еще сделать, чтобы доказать свою любовь? Убить? Я могу. Скажи, кого. Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь убила? Кого-то конкретного или любого? Я сделаю это. Я убью ради тебя. Амрита, Амрита, может быть, тогда ты сможешь меня полюбить…
Амрита отвернулась:
— Это не лучший способ заставить себя полюбить. Мне противно даже стоять рядом с тобой. Видеть тебя не могу. Иди, убивай кого хочешь, мне все равно. Убивай, насилуй, разрушай… Вперед! Ненавижу и буду ненавидеть еще больше, хотя, кажется, больше некуда. Ненавижу, презираю, плюю на тебя… Может, ты себя убьешь, а?
Минкс воззрилась на Амриту, несколько мгновений изучала ее лицо, словно искала в нем что-то, известное лишь ей одной. Наконец сказала:
— Если я убью себя, ты будешь счастлива? Будешь? Тогда я сделаю это, только скажи, и я сделаю. Я убью себя. Возьми мою жизнь, больше мне нечего тебе отдать.
Амрита пошла к джипу.
— Ты мне надоела. Мне все равно, будешь ты жить или сдохнешь. Отвези меня домой.
Привычная развязность Минкс куда-то подевалась. Она тяжело села на водительское сиденье. Ехали они в полном молчании. Когда Амрита, не говоря ни слова, вышла из машины, ей вслед донеслись слова:
— Я сделаю это. Только для тебя.
Амрита застала Шейлу с телефоном в руках. Та в ужасе лепетала:
— О боже, не может быть. Кто это сделал?
«Так, уже доложили», — устало подумала Амрита, обессиленно рухнув в первое кресло.
Никто, ни одна живая душа не должна узнать, что она в курсе разыгравшейся на берегу трагедии.
Дождавшись, пока подруга повесит трубку, Амрита невинно поинтересовалась:
— Случилось что-нибудь?
Слушая леденящий душу рассказ, она умело разыграла неведение, ахая и в ужасе прикрывая рот ладошкой в особо страшных местах.
— Боже мой, какая чудовищная трагедия. Кто это мог сделать?
Шейла тяжело посмотрела на нее.
— Ты меня об этом спрашиваешь?
13
Когда Амрита пришла в больницу, Каран был уже там.
— Теперь твоя душенька довольна?
— Прошу тебя, не говори так.
Они стояли перед палатой Лолы в длинном коридоре, залитом неоновым светом.
— Не ходи туда, — предостерег Каран, — а то как бы от таких визитеров ей не стало хуже.
Амрита судорожно стиснула его руку, в голосе задрожали слезы.
— Почему, почему ты меня обвиняешь? Неужели ты считаешь, я способна на такое?
Каран судорожно дернул головой и отвернулся.
— Я думал, что знаю тебя, но ошибался. Не представляю, на что ты способна, но мы считаем, что в случившемся виновата ты.
— Ты любишь ее? — прошептала девушка.
Он вздрогнул, вопрос задел его за живое.
— Ты знаешь, что нет. Я не любил ее. Но она мне нравилась. Мы иногда встречались…
Амрита кивнула.
— Знаю. Я приехала сказать, что мне ужасно жаль, что все так получилось. И, Каран… ты должен мне поверить. Я не имею к этому никакого отношения. Для меня это было таким же шоком, как и для тебя.
Каран коротко и едко рассмеялся.
— Мне плевать, как ты живешь и с кем встречаешься. Но на твоем месте я бы держался подальше от Минкаши Ийенгар.
Амрита опустила глаза.
— Думаешь, я искала этих отношений? Я ведь не зря переехала в Версову. Но… как это связано с… — она растерянно повела рукой в воздухе, — …с тем, что случилось с Лолой?
Глаза Карана изучающее впились в лицо девушки.
— Из тебя получилась прекрасная притворщица и лгунья. — В его голосе звучало разочарование. — Чему еще она тебя научила?
Амрита попыталась взять его за руку, но Каран не позволил ей сделать этого.
— Вы, конечно, выйдете сухими из воды. Вряд ли полиция захочет связываться с дочерью полицейской шишки, им проще подтасовать результаты следствия или доказательства вины. Ты и она — вы можете обманывать весь мир и убедить всех, что не связаны с этим. Но меня вам обмануть не удастся. Что бы ни решило следствие, я знаю, что вы стояли за этим преступлением. Ты и эта твоя подруга-лесбиянка. Никто другой не мог этого сделать.
Амрита не поддалась на провокацию.
— Почему ты думаешь, что это сделали мы?
— А кто еще? — парировал Каран. — Лола отбирала у тебя работу. Ее пригласили работать для рекламной компании, которую планировали отдать тебе. Я не осуждаю ее, но ведь очевидно, что ты больше всех пострадала из-за ее успеха. Почему бы тебе не признать это по крайней мере передо мной? Я не донесу на тебя, но если ты скажешь правду, я хотя бы смогу уважать тебя.
Внутренний голос внятно предостерег ее от признания. Она невинно посмотрела на Карана.
— Я бы хотела доставить тебе радость и сказать, что замешана в этой ужасной истории. Но так получилась, что я узнала об этом по телефону.
Каран недоверчиво покачал головой.
— Если люди так рвутся наверх, им нужно уметь владеть собой. Я с трудом узнаю тебя. Всего несколько месяцев назад ты была способной, простой, красивой девочкой из Дели. Я наблюдал за твоими попытками стать моделью в Бомбее. Ты была… — он помолчал, подыскивая слово, — интересной. Это привлекало мне к тебе. А теперь… теперь ты стала хладнокровной, безжалостной, прости за грубость — сукой. Даже хуже других девок, омерзительных в своих лживости и коварстве. Возможно, такой тебя сделала Минкс. Но ведь ты — не ее собственность, она не может полностью контролировать тебя. Или?.. — Он осекся, не договорив.
— He знаю, почему ты так жесток со мной, — грустно сказала Амрита. — Я думала, мы друзья, хорошие друзья. Мне нравилось общаться с тобой. Но ты вдруг куда-то пропал, даже не потрудившись объяснить, что случилось. Я бы могла ответить тем же и тоже обвинить тебя кое в чем, но не стану. Жаль, что ты так обо мне думаешь, вот и все.
Не попрощавшись, Амрита взяла свою сумку и ушла.
Странное чувство потери охватило Карана. Он спрашивал себя, почему Амрита все еще интересует его. Он пристально следил за каждым ее шагом, карьерой, личной жизнью. Конечно, он слышал и о происшествии с Ровером. Об этом слышали все. Это придумала Минкс, чтобы держать всех подальше от Амриты. Никто в здравом уме и не пытался приблизиться к ней. Но для Карана все было по-другому. Он был готов рисковать даже после своей последней встречи с Минкс. Но Амрита сама отвергла его. Он не знал, как до нее достучаться. Казалось, она полностью сосредоточилась на стремлении стать самой популярной и высокооплачиваемой моделью в Индии. Ему хотелось напомнить ей, что она уже добилась этой цели. И за столь короткое время, что даже ее соперницы были поражены этим молниеносным восхождением. Но ей было мало головокружительного успеха на родине. Она хотела добиться мирового признания, она мечтала о Париже.