Лунный свет цеплял лишь огромный силуэт и его глаза. Звериные. Я не различала их цвет, но они наверняка тёмные, бездонные, сулящие только смерть. Мне стало страшно. Вскочив с пола, неловко подвернув ногу, я бросилась на балкон. Может быть, кто-то увидит нас, придёт на помощь. Ведь в этой проклятой гостинице есть жильцы, обслуга, охрана, хоть кто-то.
Конечно есть, но под утро все спят, как убитые, а охрана точно не буде ходить по коридорам в ожидании криков о помощи. Гости заказчика разошлись ещё несколько часов назад. Ночная прохлада ворвалась в горло судорожным вздохом отчаяния. Я металась по узкому пространству, бросалась к перилам, вглядываясь в тёмные окна соседей напротив. Потом посмотрела вниз — десятый этаж. Внизу снуют машины, горят фонари, а здесь наверху кромешная тьма, даже луна спряталась за тучи.
Я никуда не денусь из этой ловушки, закричу — пристрелит, с десятого этажа не спрыгнуть, я не миссис Смит*1, ввязаться с ним в драку — безумие. Я сползла на пол и лихорадочно принялась шарить пальцами по холодному мраморному кафелю. Найти бы хоть что-то: битое стекло, зажигалку, что-нибудь, но поверхность была гладкой и стерильно чистой.
Мужчина подошёл ко мне и рывком поднял с пола, как пёрышко.
Я зажмурилась, сейчас он свернёт мне шею. Для него это пара пустяков. Киллер прижал меня к перилам, удерживая на весу одной рукой. Теперь я видела его глаза очень близко, почти на уровне моих глаз. Да, они тёмные. Как ночь или смерть. Одно моё неверное движение, и он столкнёт меня вниз. О боже…да он так и сделает. Я уже мысленно видела заголовки утренних газет: «Главного директора торговой компании „Терион“ сегодня ночью застрелили в его собственном номере гостиницы „Интурист“. Преступница покончила жизнь самоубийством…» Или как там пишут на первой полосе?
Я лихорадочно взвешивала наши силы, они неравные, даже если я сейчас ударю его или вцеплюсь когтями в эти холодные змеиные глаза, он все равно не выпустит. Словно в ответ на мои мысли наёмник разжал пальцы, и его ладонь сдвинулась с горла к моим ключицам. Я судорожно вцепилась пальцами в поручни. Сзади бездна, а впереди моя смерть. Рука в чёрной перчатке поддела тоненькую лямку вечернего платья и спустила с плеча, потом другую. О нет…только не это…Он меня раздевает? Это такая игра? Или хочет изнасиловать меня перед тем, как убьёт? В том, что итог окажется неизменным, я уже не сомневалась. Резко обернулась и посмотрела вниз, от высоты закружилась голова. Может лучше сделать шаг назад, чтобы не мучиться? Он словно прочёл мои мысли, схватил за волосы, приставил пистолет к моей груди, холодное дуло обожгло воспалённую кожу.
— Держись крепче, — голос спокойный, чётко слышно каждое слово. Я подчинилась и вцепилась в поручень ещё сильнее, до боли, — Смотри на меня.
Я и так смотрела, потому что он гипнотизировал меня, как удав. Страшные глаза. Они лихорадочно блестели. Я старалась его рассмотреть, чтобы запомнить, если останусь в живых, но в полумраке я могла лишь видеть ассиметричные черты лица, очень крупный подбородок, кривоватый нос, сильно развитые челюсти, выступающие скулы. Лицо призрака, смазанное, лишь силуэты, очертания. Даже одежда не бросается в глаза — на нем классический элегантный чёрный костюм, белый воротник рубашки выделяется пятном на тёмном фоне. Я пыталась ни о чем не думать, дышать медленно, ровно, но мне не хватало воздуха, я чувствовала опасность — смертельную, неизбежную. Дуло пистолета скользнуло по моей груди и задело сосок. Несмотря на то, что у меня от ужаса подкашивались ноги, я вздрогнула. Прикосновение холодной стали было обжигающим. Он все ещё держал меня за волосы, но уже не так цепко, почти не причиняя боли. Потянул корсаж платья вниз, и лёгкий шёлк соскользнул с плеч, спустился до пояса. Ночной ветерок коснулся моей кожи. Теперь холодная сталь прошлась по моему животу, спускаясь ниже, к бедру, зацепила подол платья и потянула вверх, обнажая ноги. Прикосновения были осторожными, и я закусила губу. Собственные чувства обострились, как на лезвии ножа. И вдруг он прижался губами к моей шее, шумно втянул воздух, словно принюхиваясь. Я вздрогнула. У него были очень мягкие губы, я ждала грубости, но он осторожно касался ртом моей кожи, поднимаясь к скуле, к мочке уха. По моему телу прошла дрожь, и низ живота опалило сексуальное возбуждение. Я где-то читала, что такое бывает в минуты опасности. Так организм борется со стрессом…Боже, какая чушь. Меня лапает убийца, он наверняка затеял со мной свою собственную игру, и очень скоро я почувствую боль…очень скоро. Дуло пистолета подцепило резинку трусиков, его рука спустилась по моей спине к ягодицам, огромная ладонь резко задрала платье наверх и дёрнула тонкую резинку стрингов, я услышала треск материи, и кружево скользнуло к лодыжкам. Прикосновение перчатки, а не пальцев, было обжигающим. Призрак сжал мою грудь, нашёл сосок и слегка сдавил. Моё дыхание участилось. Тело жило своей жизнью, отзывалось на ласку. Его властность, неизбежность и необратимость того, что должно было произойти, подхлестнуло моё воображение. Я все ещё смотрела ему в глаза. Собственная развращённость взрывала мозг. Меня ещё никогда не ласкали столь дерзко и нагло. Я всегда вела, а сейчас вели меня. Я просто кукла в его руках, и он знает на какую кнопку нажать, управляет мной, все эмоции завязаны на страхе и диком взрыве адреналина. Наглые ладони бесцеремонно скользили по внутренней стороне бедра. Он смотрел на мою грудь, на предательски сжавшиеся в комочки соски. Я дёрнулась, когда пальцы приблизились к моему лону. И дуло пистолета оперлось мне в грудь, словно предупреждая. Я громко вздохнула и почувствовала влагу между бёдер. Со мной такого не случалось уже давно. Лет шесть, как минимум с тех пор как…Черт, не важно…Не сейчас…Никаких воспоминаний. Мужчинам почти никогда не удавалось завести меня, а вот этому наёмнику удалось с пол оборота. И никакой романтики. Ледяная сталь снова коснулась напряжённого соска, и я не выдержала, тихо застонала. Он сильнее прижал меня к перилам и вдруг резко развернул спиной к себе, я невольно переклонилась вниз, и в глазах появились разноцветные точки. Захватило дух от такой высоты. Мужчина раздвинул мне ноги коленом, я услышала лязг пряжки ремня. Сильная рука легла мне на горло, ограничивая движения, но не причиняя боли, он так и не выпустил пистолет, заставил прогнуться назад, и я невольно подняла руку и схватилась за его шею, запрокидывая голову ему на плечо, прижимаясь обнажённой спиной к жёсткой материи пиджака, чувствуя позвоночником каждую пуговицу, а впереди бездна, стоит неосторожно перегнуться через перила, и меня размажет по асфальту. Я ощутила касание твёрдого члена, который тёрся о мои голые ягодицы, другая рука киллера скользнула по моему животу. Он все ещё в перчатках. Я уже дрожала от возбуждения, от страха и от желания, чтобы он наконец-то меня взял. Да, я хотела его, вот этого убийцу без лица и без имени, который наверняка прострелит мне череп после того, как все закончится. Когда он коснулся моего лона, я сдавленно вскрикнула. Мужские пальцы безошибочно нашли клитор и нежно потёрли. Скольжение материи, резкое и неожиданное, латекс прохладный, шершавый раздражает плоть, возбуждает невыносимо. Этого было достаточно, чтобы я взорвалась. Оголённые до предела нервы не выдержали напряжения. Я услышала свой хриплый стон, оргазм был подобен цунами, острый, яркий, и в тот же момент в меня проникла его плоть. Резким толчком заполнил меня до упора. Я все ещё содрогалась в конвульсиях наслаждения, крепко сжимая раскалённый член сокращающимися мышцами лона. От него ни одного звука, только дыхание шумное, со свистом. Он двигался во мне яростно, сильно, разрывая меня изнутри, растягивая. Я слышала собственные стоны, чувствовала его губы на своей шее, касание зубов, когда он слегка прикусывал кожу на затылке. Перила давили мне на ребра, но движения внутри меня заглушали все остальные чувства. Его ладонь накрыла мою грудь, пальцы сжали сосок, слегка потянули, и я застонала снова. Рука с пистолетом уже не так сильно давила на горло. Ко мне