И лишь поэтому, полагаю, он снова начал улыбаться.
Я услышала в наушнике голос Александра:
— Ангелина, что происходит? Ваш муж знает, вы…
Я не услышала, что он сказал дальше. Самостоятельно сняла микрофон, понимая, что смысла в этом больше нет. Я устала бояться, но это была такая естественная для меня реакция в принципе на присутствие Марка. Остались ли у меня шансы победить его? Будто специально в голове всплыла фраза, сказанная им еще в самом начале нашего пути. Нашей больной зависимости.
«Если ты хочешь закончить все это, то тебе придется меня убить. Пока я жив, ты будешь рядом со мной».
Микрофон выпал из ослабевших рук. Марк даже не попытался его поднять, он со всей дури наступил на устройство, и то с жутким скрежетом развалилось на две части. Как я вообще могла услышать этот ужасный скрип посреди всеобщей суеты? Вновь будто остались лишь мы вдвоем.
Я боялась спрашивать его о чем-либо. Ладонь на талии, что раньше лишь слегка обнимала, сейчас сильно, больно и грубо сжимала мое тело. Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать. Он ведь этого и добивается — хочет, чтобы я кричала. От боли, от ненависти, от его жестокости. Попыталась воззвать к нему, достучаться через сердце до человека, у которого оно отсутствовало в принципе.
Ему и правда больше не нужна была моя любовь, он упивался лишь одной эмоцией — ненавистью. Он ненавидел себя за то, что так сильно помешался на мне, за то, что стал таким безумцем, способным не нерациональные поступки. И отыгрывался на мне, оправдывая свои действия любовью. Может, он когда-то и любил меня. Может, то время, когда он ко мне не приближался, оставался в тени — проявление любви? Не знаю, пытался ли он таким образом защитить меня от самого себя, но в конечном итоге мы оба оказались сломленными в этой безвыходной ситуации.
Когда боль стала невыносимой, и из моих глаз непроизвольно полились слезы, Марк наконец-то убрал свою ладонь и отошел в сторону. Он кому-то позвонил. Разговор я, к сожалению, не услышала.
После этого Марк извинился перед гостями, сказал, что я плохо себя чувствую и потому он вынужден слишком рано закончить наш торжественный ужин. В это было несложно поверить — наверняка я была бледная, как полотно, да еще и красные глаза от слез. Потрясающий повод выпроводить всех, не нарушая при этом никаких приличий. Конечно, он же такой заботливый муж и не может оставить свою жену в таком состоянии.
Через десять минут дом опустел, и, когда последний человек вышел на улицу, Марк снова кому-то позвонил. В этот раз я очень четко расслышала, что он сказал:
— Заберите ее сейчас.
Я выглянула в окно. К дому подъехали две огромные черные машины с тонированными стеклами. Я все никак не могла понять, что он собирается делать, чувствовала свою полную беззащитность, и оттого мое тело уже начинало подрагивать от страха. Я вся тряслась. Подошла к столу и налила себе стакан воды, но из-за дрожащих рук случайно обронила его на пол. Раздался звон бьющегося стекла.
Марк куда-то пропал. В гостиную вошли незнакомые мужчины, которых я раньше никогда не видела. Я просто замерла на месте, не зная, что теперь делать. И самое страшное — что собирается делать ОН.
Прошло несколько минут. За спиной послышались тихие звуки шагов. Я обернулась и от представшей передо мной картины с трудом удержалась на ногах. Пришлось облокотиться об стол, чтобы не упасть прямо на осколки.
Двое мужчин несли на руках Алису. Дочка спала, и это было странно, что она не проснулась — обычно у Алисы очень чуткий сон. Я изо всех сил рванула к ним:
— Что вы дел…
— Лин, аккуратнее. Я не хочу это делать.
Шепот Марка раздался со стороны. Я повернула голову, и мне в лоб уперлось дуло пистолета. Если раньше я думала, что знаю, что такое страх, я ошибалась, потому что именно сейчас он буквально парализовал мое тело. Заторможенное сознание не справлялось с шоком. Раньше я довольно часто смотрела фильмы с автокатастрофами и недоумевала, почему, когда на людей со всей скоростью несется грузовик, они вдруг замирают. Словно ждут свою смерть.
Раньше я также шутила на тему того, насколько неправдиво снимают у нас фильмы. Лишь сейчас поняла, что это чувство реально — когда тебя парализует страх подобной силы, ты действительно не можешь сдвинуться с места. Ты просто обречен стоять и словно в медленных, сюрреалистичных картинках наблюдать, что грузовик лишь ускоряется.
— Марк, давай успокоимся и поговорим. Прикажи этим людям отпустить Алису, не вмешивай ребенка.
Муж цинично усмехнулся и снял пистолет с предохранителя.