«Мы должны разорвать связь, — жестко сказал Роб. — Когда ты сам этого хочешь, все нормально, но если твои мысли подслушивают…»
— Роб, не зли его, — шепнула Кейтлин.
Слишком уж он свободно и широко распространял мысли по сети, и Габриель с каждой минутой становился все злее. Эти двое были как кремень и кресало — при любом соприкосновении высекалась искра.
«Я с самого начала утверждал, что от нее надо избавиться, — сказал Габриель снаружи. — И мне известен по крайней мере один верный способ».
Он говорил о том, что кто-то из них должен умереть. Габриель снова им угрожал, снова вел себя так, будто ненавидит их.
— Не лезь, — прошипела Кейт, пока Роб не успел ответить. — Прошу тебя, Роб, не начинай, я так устала.
К собственному удивлению, Кейт почувствовала, что вот-вот расплачется.
Роб сдался и мысленно повернулся спиной к Габриелю.
«Мы найдем способ разорвать ее… другой способ, — пообещал он Кейтлин. — Люди из дома на скале помогут нам. А если не помогут, я сам найду его».
— Да, — пробормотала Кейт и закрыла глаза.
Роб прижал ее к себе, она доверилась ему, как доверилась в первую же встречу. Иначе и быть не могло.
— Спи, Кейт, — шепнул он, и она, не испытывая ни малейшего страха, погрузилась в темноту.
«Пока ты со мной, я ничего не боюсь», — подумала Кейт.
И перед тем как заснуть, услышала шепот Анны:
— Интересно, наш сон снова будет общим?
Габриель ворочался в спальном мешке. Под ним была только трава, но ему казалось, что он лежит на корнях дерева или чьих-то костях.
Омерзительно. Он лежит на костях мертвых. Может, на костях его мертвецов, тех, кого он лично отправил на тот свет. Это было бы очень поэтично и, по крайней мере, справедливо.
Габриель никому бы не признался, что верит в справедливость.
Он, конечно, не раскаивался, что убил того парня в Стоктоне. Того, который собирался пристрелить его за мятую пятерку долларов. Габриель с удовольствием отправил его в ад.
Но это было его второе убийство. Первое же, непреднамеренное… следствие того, как сильный разум сталкивается с более слабым. Он оказался сильным, а Айрис, милая славная Айрис, слабой. Нежный цветок, беззащитный белый мышонок. Ее жизненная энергия хлынула в него, как кровь из разорванной артерии. А он…
Он не мог ее остановить.
Это прекратилось, только когда она обмякла у него на руках. Ее лицо стало бледно-голубым, губы приоткрылись.
Габриель лежал на спине, глядя в бесконечную черноту ночного неба. Он сжал кулаки, его бросило в пот.
«Я бы умер, если бы это могло ее вернуть. Ад — место для таких, как я и тот парень, но Айрис должна жить».
Странно, он совсем забыл ее лицо. Он любил ее, но не помнил, как она выглядела при жизни, помнил только ее взгляд, широко распахнутые беззащитные глаза, как у олененка.
Вот только он не мог поменяться с ней местами. Все не так просто в этом мире, ему не удастся легко избежать наказания. Нет, его участь — лежать на траве, которая впивается в тело, как кости мертвецов, и думать о новых убийствах, об убийствах, которые он неизбежно совершит в будущем.
У него не было другого выхода.
Девушка в Окленде, та костлявая дешевка с татуировкой… он не убил ее. Он лишил ее жизненных сил и оставил лежать в переулке, но энергия еще теплилась в ее тощем теле. Она не умерла.
Но сегодня ночью… его жажда усилилась. Габриель такого не ожидал. Она мучила его уже несколько часов подряд. Иссушающее, испепеляющее чувство было почти невыносимым. Ему стоило невероятных усилий не наброситься на Кесслера, на этот источник неиссякаемой энергии, который излучает ее, как маяк или негаснущая звезда. Сдерживаться становилось все труднее, особенно когда Кесслер начинал действовать на нервы, а делал он это постоянно.
Нет. Он не станет трогать никого из группы. Помимо того, что он выдаст себя, это было бы… невежливо. Неприлично. Нецивилизованно.
«И неправильно», — шепнула потаенная часть его сознания.
«Заткнись», — приказал Габриель.
Он ловко и быстро выбрался из спальника.
Раз уж Роб, Золотой мальчик, остается вне досягаемости, придется охотиться в другом месте. По телепатической сети Габриель чувствовал, что его «товарищи по разуму» крепко спят. В окна фургона ничего не было видно. Никто не станет по нему скучать.
Кто-то под звездным небом утолит его жажду.
Глава 6
Над ней склонились какие-то люди. Первое, что бросилось в глаза Кейт, — это то, что они монохромные, бесцветные. А второе — злые.
Она не понимала, как это, но видела абсолютно четко. Даже четче, чем лица. Не то чтобы они были лишены черт, просто черты казались размытыми, как будто люди двигались взад-вперед с невероятной скоростью или что-то случилось со зрением Кейт.