Надо тут заметить, что дон Фелипе знал Сезара, был немного знаком и с ним, и с его братом Карлосом и был весьма высокого мнения об этих молодых людях. Отбить жену одного из них и, быть может, даже вызвать на поединок Сезара, который был недурным фехтовальщиком, было заманчивой перспективой. Он давно не развлекался таким образом.
Затем донья Лусия пустила в ход все свои уловки и добилась того, что София вынужденно пригласила на Рождество ее и своих сводных братьев Родриго и Франсиско. Таким образом, путь к наступлению был открыт.
Лусия явилась в назначенный день с обоими мальчиками в сопровождении дона Фелипе. Д’Астурро был представлен как родственник, который любезно и милостиво согласился оказать помощь бедной и одинокой вдове. Конечно же, дон Фелипе был любезно принят, ведь он был знаком молодым сеньорам. Сезар ведь неплохо относился к нему и сейчас даже не подозревал, что за коварные планы вынашивает этот человек по отношению к его семье.
Итак, дон Фелипе вошел в дом де Аскона и был представлен Софии. Надо сказать, сначала он был несколько разочарован, ведь София была не так уж и красива. Он ожидал увидеть редкую красавицу, но привлекательность Софии была несколько иного рода: она не была рассчитана на молниеносное попадание в цель. И тут бы плану Лусии провалиться, но дон Фелипе обладал характером упрямым. И, как правило, если что-то задумывал, то доводил до конца. К тому же, он вообще был чрезвычайно неравнодушен к женскому полу и ни одна женщина не проходила мимо него незамеченной. Даже самая отъявленная дурнушка имела право на внимание к себе с его стороны. Ведь и тут у дона Фелипе могло быть собственное мнение и замечание о такой даме. Ну а уж любая привлекательная женщина почти всегда становилась объектом его пристального внимания.
К тому же, мысль о соблазнении чужой жены, а особенно жены такого знатного сеньора, как граф де Кеведо, и перспектива поединка с упомянутым сеньором были весьма заманчивы. Он решил приглядеться к Софии и понять, чего стоит эта женщина, ведь муж был явно влюблен в нее. А значит, тут в любом случае не стоило решать сгоряча.
Воспитанный и корректный, он любезно болтал с дамами, стараясь очаровать всех. В то Рождество приглашены были многие, в том числе и уже знакомая нам донья Анна, которая тут же поддалась обаянию дона Фелипе. Она была красивее Софии. Красота ее была в том же роде, что и красота Лусии, то есть яркая, вызывающая, темная. Но вскоре дон Фелипе понял, что характер Софии делает ее привлекательнее своих соперниц. Мягкая, но насмешливая, податливая, но решительная, веселая, но умеющая быть строгой, простая, но неприступная – она была очаровательна. И она с таким потрясающим равнодушием слушала его, с таким безразличием смотрела на него! И Фелипе увлекся. Он воспылал страстью. Он влюбился.
Это не была любовь в самом высоком смысле этого слова. Это был лишь голод неутоленного порыва, минутная прихоть, разгоравшаяся тем ярче, чем меньше было возможностей утишить ее. Мимолетное желание, в исполнении которого было отказано. Но мужчина уже чувствовал, что сегодня с ним произошло то, что положит отпечаток на его дальнейшую жизнь. Его эгоизм уже приказал ему действовать. И он пошел в наступление.
Внимание со стороны сеньора д’Астурро София заметила сразу. Это не могло быть ей особенно неприятно, ведь как может быть неприятно внимание такого человека, как дон Фелипе – учтивого, любезного, привлекательного. Но, конечно, в этом было и много неправильного. И София не могла этого не понимать. Внимание блестящего кабальеро к замужней женщине могло привести только к одному – измене, дуэли и позору. София инстинктивно старалась отдалиться от дона Фелипе, давая ему понять, что не нуждается в его авансах. Отсюда проистекали и равнодушие, и безразличие, которыми она щедро одаривала его и которые только еще больше разжигали пыл сеньора. Чем больше София всем своим видом говорила: «мне все равно», тем больше дон Фелипе разгорался и утверждался в своем эгоистическом и бесчестном порыве.
Те несколько дней, что донья Лусия и дон Фелипе провели в замке де Аскона, стали поистине испытанием для Софии. Донья Лусия пыталась всячески свести их, полагая, что, если она скомпрометирует Софию в глазах мужа и его родни, то с лихвой отомстит ей. Но такой простой план не удался благочестивой донье. Ибо София была не такова, чтоб ее можно было так легко сбить с пути истинного. К тому же чувство, связывавшее ее с Сезаром, было не из тех, которыми легко пренебрегают.
Так что эта месть не удалась донье Лусии. И сеньора де Салинас стала думать, перебирая в уме разнообразные варианты отмщения. Среди всех идей, посетивших в те дни ее голову, ей особенно приглянулась одна, в которой ее вольным и непременным участником должен был стать все тот же дон Фелипе. Приглядевшись к нему, донья Лусия поняла, что ей осталось приложить совсем немного усилий для того, чтобы сеньор д’Астурро окончательно потерял голову и был способен на любую глупость. Но новый план требовал времени и некоторой подготовки, и его пришлось отложить на неопределенный срок, до подходящего момента.