— О Боже! Ну, разные там тигры — оборотни, китайские духи — лисы и так далее. Сейчас Карибские демоны, год назад, как видишь, был Юкотан. — Она махнула рукой в сторону одной из каменных скульптур.
— Это Бог — ягуар, владеющий подземным миром, — сказала она, — а это его алтарь. В углублении находятся человеческие сердца.
Я убрала пальцы с морды скрюченного каменного монстра. Мне пришло в голову спросить, как ей удалось вывезти их из Мексики. Мне казалось, что вывоз этих штук оттуда всегда был запрещен. Правда, я долгое время жила с учеными, а ученые всегда настолько увлечены своими исследованиями, что не слишком хорошо разбираются в законах.
— В любых джунглях можно найти тропинку, — сказала Эрика, как бы читая мои мысли. Несмотря на свою запутанную логику, она была чрезвычайно проницательным и высокопрофессиональным психиатром.
— Расскажи мне поподробнее, что там опять произошло с Джоэлом.
К тому моменту, когда я закончила, Чарльз успел принести поднос и выйти, а Эрика уже стояла у телефона и разговаривала со своим приятелем, который работал штатным психиатром в госпитале Бельвью. Ожидая окончания их беседы, я пыталась разглядеть свой дом через запотевшее окно террасы. Мы жили всего в двух кварталах от нового дома Эрики. Она наконец повесила трубку и сказала:
— Ему уже лучше.
Я даже не подозревала о своем напряжении до тех пор, пока не расслабилась. У меня даже ослабли колени.
— Когда я смогу увидеть его?
— В любое время. Его перевели из палаты беспокойных больных в первую палату релаксации. Она на первом этаже. Я заказала для тебя пропуск.
Не помню, чем кончился мой визит: мне очень хотелось увидеть Джоэла. Наконец Эрика вызвала Чарльза, который тут же появился в дверях, как чертик из коробочки. Он проводил меня через заснеженную тропинку в дом, где мы прошли через комнаты Эрики. Вещественные иллюстрации к книге доктора Рейхмана были видны повсюду. Маска приверженцев культа леопарда и шелковый флаг почитателей Водуна украшали ее спальню, а в коридоре, возле туалета, стоял ритуальный барабан, украшенный человеческими челюстями. Чарльз подал мне пальто, я опустила руки в рукава и достала шарф. Только тогда я вспомнила, что не все рассказала Эрике. Мои пальцы напряженно нащупали нож с выкидным лезвием.
Согласно теории психоанализа, человек забывает только то, что подсознательно хочет забыть. Я думала об этом на пути в Бельвью. Интересно, если бы Эрика знала о ноже, могло ли это повлиять на ее желание помочь освобождению Джоэла?
Даже за дверями палаты релаксации было неспокойно. Я нажала на кнопку звонка, и, ожидая пока мне откроют дверь, прочла на стене предупреждение о том, что пациентам нельзя передавать спички, стеклянную посуду и бритвы. Коридор, в котором я стояла, был доведен до разрухи. Часы на стене не имели стрелок, указатель этажей над лифтом был разбит. Полотняный контейнер с надписью «Психиатрическое отделение» валялся под грудой мусора и окурков.
Когда за дверью кто-то забормотал, я ответила:
— У меня пропуск на посещение Джоэла Делани.
Это было не самое удобное место для беседы, и, кроме того, мне показалось, что я беседую с кем-то из пациентов. Но вскоре, после недолгого ворчания, ключ в замке повернулся и меня оглядел один из санитаров. Когда я вынула пропуск, он ловко схватил его и снова захлопнул дверь, совсем как маленький хищный зверек, прячущийся в норке. Я снова томилась в ожидании. Но пока я думала, звонить ли мне или нет, мой пропуск уже изучили. Санитар широко открыл дверь и пригласил меня войти. Когда я вошла, дверь за мной накрепко заперли.
— Ждите здесь, — сказал он и оставил меня наедине с пациентами.
Больничная система поразила меня. Бледные люди в выцветших халатах окружили меня, как золотые рыбки, изучающие посторонний предмет, попавший в аквариум. Я изо всех сил старалась удерживать на своем лице строгое выражение. Один из пациентов черным жирным карандашом аккуратно писал на кирпичной стене грязное ругательство; другой в то же самое время пытался стереть его. Неподалеку от меня кто-то попытался запеть, остальные закричали, чтобы тот заткнулся.
Наконец из коридора навстречу мне вышел Джоэл. На нем был такой же халат, что и на остальных, и он так же шаркал ногами по полу, стараясь не потерять бумажные тапочки. Он был небрит и выглядел похудевшим, как после болезни, но это был, без сомнения, прежний Джоэл.