— Прекрасно выглядите, мисс Варжак, — поприветствовал ее Уоррен. Она не хотела ничего иметь общего с «Варжак». Салли Райан! Р-а-й-а-н. Райан. Не Варжак. — Поездка на родину пошла вам на пользу.
Джон хмыкнул и криво улыбнулся. Хотелось броситься ему в ноги и сказать, как сильно она все еще его любит.
Нет, этого не хотелось. Салли Райан больше никогда не опустится на колени перед этим человеком! Он не стоит и ее ногтя. Так ведь говорят все разведенные?
— Я не заставила Вас ждать? — «Вас» прозвучало отвратительно, но Салли этого и добивалась.
— Мы же договаривались на три, — разрушил магию момента Уоррен, а после кокетливо (это вышло мерзко) помахал девочке за стойкой, обращаясь к ней: «Душка, два пропуска для моих старых друзей. За мой счет, конечно».
Секретарша глупо захихикала. Салли по привычке покосилась в сторону бывшего мужа, смотревшего куда-то под ноги, но не на девчонку. Хотелось торжествовать. Она бы не пережила, если бы увидела, как он флиртует с этой школьницей.
— Я уж точно старый, — пробормотал Джон, когда они подошли к лифту. — Сал у нас все также молода.
Он все еще звал ее «Сал»! Райан глупо улыбнулась, подняв на него глаза, улавливая это молодецкое подмигивание (совсем как раньше!) и вновь одернула юбку ниже.
Мысль о том, как в приватной беседе, она бы ядовито произнесла: «Знаешь ли, да-ра-гой, у меня стало все заебись, когда я бросила тебя и твой алкоголизм», снова отошла на второй план. Когда-нибудь Салли обязательно ему это выскажет, может, в тот день, когда Уоррен отдаст ей свидетельство?
Да, точно, в тот самый день, когда она официально будет «Мисс Салли Райан».
***
— Может, останешься на обед? — Салли снова и снова повторяла эту ошибку. Ей не нужно было приглашать бывшего мужа на обед, тащить в ту задницу, где они когда-то брали том-ям, чтобы в очередной раз показаться сентиментальной дурочкой. Глупышкой одержимой воспоминаниями.
Не следовало ждать от него согласия, да и вообще что-то ждать. Артур и тот не перезвонил ей! Не ждешь — не разочаровываешься.
— Да, это было бы неплохо, — Джон закурил у бизнес-центра. На его запястье красовались те швейцарские часы.
Салли почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Он все еще носил ее подарок! Возможно, под этим кашемировым свитером была и нижняя футболка, которую она купила ему просто так. Как жена. Ведь это входило в ее обязанности?
— Я не успел пообедать, Уоррен позвонил два часа назад, а я как-то потерялся во времени.
— Хорошие выходные? — она надеялась, что ее голос прозвучал ровно, не выдал зависти или, не дай бог, ревности. Конечно же, Джону плевать, он носил часы, потому что это придавало статус и позволяло контролировать время.
А она всегда идиотка.
Все придумывает себе что-то, фантазерка.
— Так себе, — честно признался Джон. — Ездили в пригород со Стэном, там, дела были, ну, ты понимаешь.
Ни черта Салли не понимала. Ни во время их брака, ни теперь.
— Как у тебя успехи? Как преуспела? — Джон говорил с ней так, точно они были старыми знакомыми и не поддавался никаким иллюзиям, что их брак еще можно спасти. Уж у него-то в голове не рождалась мысль встряхнуть ее, сказать, что развод это ошибка, и они должны быть вместе. Так суждено и все такое. — Не работаешь?
— Я могу это себе позволить, — усмехнулась Салли, останавливаясь у светофора. — Все отлично, Джон. Все стало заебись, когда…
Она не договорила.
Когда что? Когда она от него ушла и закидывалась пригоршней секонала? Когда мама попала в больницу летом? Когда она снова вернулась в Готэм?
— Кажется, тебя зовут, — Джон махнул в сторону музыкального магазина Кенни.
Клоун с табличкой «Нужно избавиться от всего!», указывающей на распродажу в музыкальном магазине, в самом деле, таращился на нее. Или так показалось. Клоун. Клуб «Ха-Ха». Вот же ж дерьмо.
Лучше бы он был в уродливой замшевой куртке.
— Меня? Тебе показалось.
— Сал, я точно говорю, что этот приятель звал тебя, — Джон снова обернулся на беднягу, на которого никто не обращал внимания с этой дурацкой ярко-желтой табличкой. Как-то унизительно, право слово. Наверняка за эту работу ему и платят сущие копейки. — Я-то уже хотел порадоваться за тебя, что ты нашла себе того, кто будет тебя развлекать. Нет ничего постыдного в том, чтобы трахаться с клоуном.
Она пнула его локтем под ребра и закатила глаза. Опять этот третьесортный юмор!
— Иди в жопу, Джон.
— Да ладно тебе, Сал, — он приобнял ее за талию совсем как раньше. До развода. До свадьбы. До всего, что сделало их теми, кем они являлись сейчас. — Не воспринимай мой дрянной язык близко к сердцу.
Они заказали снова том-ям, снова выпили по кружке темного пива, смеялись над старыми шутками, обсуждали старых знакомых, друзей, которые были на их свадьбе, появлялись с ними в барах, и каждый последующий диалог начинался со слов: «А помнишь…».
Салли испытывала прежнее счастье. Вот оно, такое шаткое, хрупкое, в объятиях бывшего мужа, который с прежним задором рассказывает обо всем, что когда-то было частью их настоящего.
— Уже шесть, — как-то тоскливо произнесла она, вновь постучав пальцем по циферблату часов, будто бы те сохранили за собой привычку обманывать ее, спешить, забирать последние драгоценные минуты.
— Знаешь, тут поблизости открыли бар…
Бар! Как давно она не была в барах! Не тратила последние наличные на то, чтобы заказать еще одну стопку водки или коктейль, который был бы лишним. Да, определенно лишний коктейль, заказанный на нетрезвую голову.
Это был отдых в ее стиле, в духе молодости, ушедшей юности.
Салли Райан рождена для этих плоских шуток в кругу пьянчуг Готэма.
Она снова громко смеялась, когда разливали пиво, закусывала, благодарила тех, кто пропускал в ее единый на всех туалет, припудривала раскрасневшееся лицо, и снова смеялась. Она снова стала этой чертовой игрой, и ей это нравилось.
Нравилось!
— Поехали ко мне, — Салли постаралась вложить в свой шепот больше сексуальности. Совсем как раньше! Джон должен, обязан согласиться! Она действовала, памятуя о том, как они заказывали такси, ловили его на обочинах, будучи пьяными, чертовски пьяными, как грязно целовались, не боясь осуждающих взглядом, как его руки плутали по ее телу, прижимали к себе. — Агент нашел мне неплохую меблированную студию…
— Сал, завтра на работу рано, — он отмахнулся от нее, как это было в последние месяцы брака, когда она отчаянно пыталась все вернуть, все исправить. — Я хочу переодеться, принять душ, позавтракать. Сколько я тебя помню… У тебя никогда не было продуктов в холодильнике.
Джон, вероятно, хотел все перевести в шутку. Безобидную. Салли, глупышка Салли, опять все навыдумывала, что один вечер в баре, один обед в старом кафе, и он снова рядом, снова откидывает волосы на подушку, целует лопатки…
Целует.
«Пожалуйста». Люби меня.
— Да пошел ты, — прозвучало почти по-детски. Обиженный ребенок не получил игрушку, которую так долго добивался.
К черту этот город! К черту!
Салли перехватила первое же такси, в котором позволила себе вновь расплакаться. Как раньше. Она же хотела испытать прежние эмоции? Пожалуйста. Она снова могла вдоволь наплакаться в такси, скрыв лицо ладонями от косого взгляда водителя, что-то и дело оборачивался назад, чтобы посмотреть на эту девочку-ревушку.
Хотелось проспать все дни. Хорошо, что она безработная. Салли Райан могла лежать в кровати дни напролет, никакой разъяренный такой фривольностью босс не обрывал бы трубки. Она принадлежала только себе.
К черту! Лучше быть Варжак. Салли Варжак с Нью-Джерси.
Никакой одержимости, никакого замужества.
Путь до студии занял вечность. Лифт слишком медленно ехал, такси ползло, останавливаясь на каждом светофоре, водитель медленно отсчитывал сдачу с десяти долларов.