— Ты не получишь её. – Этот голос прозвучал спокойно, но в его глубине вибрировала металлическая ярость. – Она моя.
Ванда заставила себя разлепить веки и увидела…нечто. На её глазах Вижен широко развел руки и выпрямился, вскидывая голову, по его телу прошла короткая судорога, но он устоял, не сдвинувшись ни на сантиметр. А потом с кожей начало что-то происходить: это было так странно, так неестественно, что Ванда не смогла бы найти подходящих слов для описания. Алая плоть не разрывалась, она будто… перестраивалась, части вибраниума видоизменялись и отделялись, стремительно формируя рядом с Виженом ещё одну фигуру – выше него, полностью состоящую из металла.
Дыхание ведьмы перехватило, когда она осознала, кто именно стоит сейчас бок о бок с Виженом, заслоняя её от хищного золота и пронзительного фиолета. Самое ненавистное создание. Существо, которое она – будь её воля – убивала бы тысячи раз, снова и снова целую вечность. Существо, даже в самый последний миг беспокоящееся о её спасении. Как и Вижен. И сейчас они стояли плечом к плечу – чудовищно разные, но объединенные стремлением защитить… её.
Ванда прижала руки к губам, пытаясь осознать происходящее, но ничего не получалось, магия туманила разум, жар в воздухе всё нарастал, а шепот неизвестной твари всё громче звучал в голове, требуя стать совершенным оружием. Требуя сдаться.
— Прочь! – велел Вижен, и в его голосе прозвучали чуждые, металлические тона, от которых у Ванды мурашки побежали по спине.
Ненастье расхохоталось, проливая на землю раскаленные потоки лавы.
«Думаешь, что защитишь её от неё самой? Это тебе не под силу! Мы можем начать игру прямо сейчас»
Ванда, уже почти поднявшаяся, закричала, вновь падая на колени и хватаясь за голову. На неё лавиной обрушились все эмоции, пережитые на протяжении их с Пьетро беспокойной, полной страха и бегства жизни. А потом разум заполнили картинки будущего, также отравленного чувством постоянной тревоги. Будущего, где были яркие, прекрасные мгновения счастья, но появлялись они лишь за тем, чтобы на пике восторга разлететься острым крошевом и наполнить сердце хрустящими стеклянными осколками и пустотой.
Единственной точкой опоры в этой адской круговерти был низкий голос, твердящий, что можно всё прекратить, что это очень легко. Что сила, которой Ванда всегда так желала, в шаге от неё, протяни только руку. Сила ничего не бояться, ничем не дорожить, сила, сметающая границы – все до единой. Абсолютная сила.
— Нет… - прохрипела Ванда, подползая к Вижену и цепляясь за его плащ, чтобы подняться на ноги. Перед её глазами стояли изуродованные тела друзей, из которых она, поддавшись этой силе, выдирала кости и жилы. – Никогда… этого не будет… никогда…
Она сжала руку синтезоида, чувствуя в ней странную пульсацию, будто настоящая кровь бежала по его жилам. Совсем как у человека. И когда Ванда подняла голову, её взгляд поймали обычные голубые глаза, без встроенных микросхем. Перед ней был человек…. Человек, которого не существовало бы, если бы не Камень Бесконечности, всё ещё поблескивавший в середине его лба. Человек, которого бы не было в её жизни, если бы металлическая тварь, стоявшая слева, не вознамерилась покорить мир.
— Я не буду тебе служить! – рявкнула колдунья, стискивая в одной руке руку Вижена, а второй хватаясь за металлическую кисть Альтрона. – НИКОГДА!
Магия всколыхнулась, затапливая ведьму, и через её руки полилась в двоих её защитников, она пронизывала их как дающее жизнь электричество и впитывала их столь разную силу. И росла. Росла всё больше и больше, пульсировала, выплескиваясь и растекаясь по всему пространству сна.
Ванда рассмеялась, когда собственная сила пронизала её до кончиков пальцев и бросила к ногам хозяйки право творить с этим миром, что хочется. Колдунья, не мигая смотрела на клубящуюся прямо перед ней мглу, вспыхивающую золотыми и фиолетовыми молниями, а потом её губы едва заметно шевельнулись, произнося короткое «прочь!».
И в это же мгновение магия, взвившись до небес, разодрала мглу в клочья, а трепещущие, истекающие ядом остатки швырнула в прореху в Млечном Пути, которая через минуту срослась, не оставив на звездах даже малого шрама.
Ванда пошатнулась и начала заваливаться назад. Только что её могущество казалось невесомым и сладостным, а через миг обрушилось на обладательницу всей тяжестью тысячелетних гор. Бережные руки подхватили её, и когда Ванда с трудом сфокусировала взгляд, то увидела над собой встревоженное лицо Вижена. Привычное его лицо, со странными голубыми глазами, алой кожей и металлическими пластинами.
В его глазах было столько заботы и привязанности, столько страха за неё, что у Ванды больно сжалось сердце. Вижен смотрел только на неё и не видел, как позади медленно осыпается небо.
— У нас мало времени, Вижен. Слушай меня. – Ванда глубоко вздохнула, стараясь не терять сосредоточенности, не отвлекаться на жуткое ощущение умирания сотворенного ею мира. - Это существо… я видела его до твоего появления здесь. Оно придет. Это не конец. Оно обязательно придет за тобой… за всеми вами. Тор… Тор искал его. Оно охотится за Камнями Бесконечности. И оно придет… оно знает… - Ванда закашлялась, и Вижен сильнее сжал руки на её плечах.
— Ванда, что… как тебе помочь? Что с тобой происходит? – ведьма знала, что он её услышал, но сейчас ей казалось, что синтезоид совершенно по-человечески пропустил предупреждение мимо ушей, волнуясь за неё. Может, так и было. Но Ванда знала: он вспомнит.
— Никак, прости. – Она попыталась улыбнуться, но силы осталось так мало! Даже это мимолетное движение мышц казалось непосильной задачей. - Вижен, - слова застревали в горле, пропитываясь едким привкусом страха. - Что бы ни случилось, когда ты проснешься… - она едва заметно качнула головой. – Просто хочу сказать спасибо. Это время, проведенное в команде… я была счастлива. Теперь я понимаю. Всё это время… глупые выходки Сэма и Тони, несмешные шутки Роуди, вечный идеализм Стива и подколки Нат… наши задания, наши тренировки, наши посиделки по вечерам – это люди… все они стали семьей, которую я уже и не надеялась обрести. И это оказалось возможно только благодаря тебе. – Ванда всё же улыбнулась. – Только потому, что ты в меня верил. Потому что ты держал меня над пропастью всё это время. – Она попыталась приподняться, Вижен понял это едва уловимое движение и передвинул руки, притягивая её ближе. Ванда обняла его, утыкаясь в шею и умоляя высшие силы о невозможном: о том, чтобы он и сейчас сумел удержать её. – Хочу, чтобы ты это помнил, Вижен. Благодаря тебе у меня появилось так много счастливых моментов, счастливых воспоминаний! Мне кажется, их хватило бы на целую жизнь. Помни. Я могу читать мысли и знаю, как ты хотел этого для меня. Знай, тебе удалось. Ты сделал меня счастливой. Это останется правдой, что бы ни случилось, когда ты проснешься. Как и то, что я тебя любл…
Слова стихли, теряясь в стремительно размывающемся мире. Вижен, падая в пустоту, сжимал руки всё сильнее. Бесстрастные системы восприятия сообщали, что ему уже нечего обнимать, но он не мог заставить себя прекратить это бесполезное усилие. Прекратить повторять её имя. Прекратить надеяться услышать ответ.
***
— Генерал, эксперимент необходимо прервать, - требовательно заметил врач, не поднимая глаз от электронного планшета с данными. – Она на пределе.
— Вы уже говорили это несколько часов назад.
— И это было правдой. В тот момент её сознание готово было в буквальном смысле разлететься на куски, и мы не знаем, что сняло этот кризис, – наконец, профессор поднял голову. Глаза у него были светло-серые и спокойные. – Я понимаю вашу заинтересованность, но призываю подумать ещё раз: у нас лишь один жизнеспособный экземпляр из того проекта Гидры, и если мы его испортим, то воспроизвести будет уже невозможно. Разум не лечится также легко, как тело. Не говоря уж о том, что показатели психики у объекта изначально были весьма специфическими и из-за недостатка первичных данных нам сложно выявить в них все необходимые элементы.